— Ну как, прошел я проверку?
Она почувствовала, что ее щеки загорелись, но холодно заметила:
— Ваш портной заслуживает высокой оценки. Однако о ювелире этого не скажешь. Золотые часы и цепочка слишком крупные, особенно когда их носят вместе с бриллиантовой булавкой и сапфировым кольцом. Вы выглядите, словно азартный игрок с речного парохода.
— Правда? Может быть, потому что я таким и был когда-то, — его глаза подзадоривали ее сказать еще что-то.
— Я так и подозревала, — добавила она почти шепотом.
Он было потянулся за своей шляпой, лежавшей на столе, но потом решил несколько отложить прогулку, пока они кое-что не утрясут.
— Тори, вы знаете, что не я ходил к вашему отцу. Он сам пришел ко мне, — мягко произнес он.
— Но вы не отвергли его предложение… не предложили помощь без бракосочетания, — едва эти слова сорвались с ее языка, она испугалась своей прямоты, но что еще она могла ответить? — Простите меня за откровенность, мистер Дэвис, но мои преподаватели не научили меня выходить из необычайных положений, подобных этому.
Он коснулся ее нежного подбородка одной рукой, приподняв его так, что их глаза встретились.
— Да, думаю вы не могли представить себе такую неожиданную, нежеланную помолвку. Вы все еще считаете, что влюблены в Эверетта? — он испытывающе посмотрел на Викторию.
Она беспомощно пожала плечами, искренне озадаченная.
— Я… я не знаю. Мы подходили друг другу. Он негромко рассмеялся:
— А мы, значит, не подходим. Может быть, поэтому я и принял предложение вашего отца. Я собирался ухаживать за вами. Тори. Вы это знаете. Но вы были готовы выйти за этого болвана, — ее глаза гневно сверкнули, и он извинился. — Простите… за бранное слово, но не за сам факт того; Чарльз Эверетт вам не подходит, Тори.
— А вы? — казалось, вопрос напросился сам собой. Она не успела сообразить и промолчать.
— Думаю, да. Уверен в этом, — решительно подтвердил он. — Чарльз — слабак. Он все получил от рождения и занимался только тем, что проматывал свое состояние. А теперь, когда ваша семья осталась без денег и не может помочь его политической карьере, он бросил вас.
— Это несправедливо! Вы передергиваете. Он… он просто не в состоянии помочь моему отцу, а вы можете, — слова Риса укололи Викторию, ибо она тоже считала, что Чарльз отказался от нее, даже не попытавшись оказать сопротивление.
— Он не любит вас, Тори. И вы его не любите.
Вы это уже фактически признали.
— Вы, стало быть, любите меня, — усмехнулась она. Тори была слишком зла, чтобы попридержать язык.
