Она очнулась в незнакомой комнате. Сводчатый потолок был богато украшен, стены затянуты тяжелыми вышитыми шелковыми драпировками. Толстые персидские ковры покрывали мраморный пол, а кровать, на которой она лежала, была греховно мягкая, с целой горкой подушек. На стене висело маленькое распятие, которое казалось здесь столь же неуместным, как сосна в апельсиновой роще. Она поняла, что находится в похожем на дворец городском доме Торресов.
Итак, вы наконец к нам вернулись. Я давал вам снотворное.
Узнав голос Бенджамина, Магдалена повернулась туда, где он сидел и читал. В дальнем углу, вне пределов слышимости, сидела девушка-служанка.
– Сколько времени я пробыла здесь? – Она повернулась к нему и сморщилась от боли.
– Полтора дня. Будьте осторожнее с этой ногой. Вы сильно растянули мышцы бедра, но со временем они восстановятся. – Он замялся и отложил тяжелый в кожаной обложке том с арабской вязью.
Магдалена внимательно рассматривал его лицо, загорелое и изрезанное морщинами, и все равно удивительно красивое. И более того: она могла читать по его лицу.
– Почему моя сестра оставила меня здесь? Я серьезно ранена?
Он нежно улыбнулся, и даже его белые зубы напомнили ей о Диего.
Нет, не серьезно. Ваша сестра и ее муж согласились со мной, что вас лучше не трогать, после того как я привез вас сюда и осмотрел. – Он помолчал немного, а потом продолжил: – Я думаю, она боится сказать вашим родителям, что произошло. В конце концов, вы же находились под ее ответственностью.
– Мария боится собственной тени, – фыркнула Магдалена с насмешливостью, свойственной юности. – Это моя вина, что я перегнала ее и упала. Я сама скажу нашему отцу. – Она проследила, как Бенджамин извлек тонкий пергаментный свиток из складок своей одежды.
Это будет достаточным подтверждением вашей непорочности. Дайте это прочитать вашему Отцу. Он может прийти ко мне, если ему нужно в этом убедиться, чтобы составить договор о вашей помолвке.
Магдалена широко раскрыла свои ярко-зеленые глаза.
– Моей… моей непорочности? – квакнула она. Потом, когда он подошел поближе, она выхватила у него пергамент. – Я сама умею хорошо читать. – Она развернула его и быстро просмотрела глазами содержание. Официально подписанный, скрепленный печатью пергамент подтверждал факт, что ее девственная плева разорвалась в результате падения с лошади. По закону, она по-прежнему была девственницей, подходящим товаром для брака.
На миг глаза ей заволокла мерцающая тьма. Чем обернулась для нее эта безрассудная проделка? Сейчас отец наверняка поспешит выдать ее замуж за какого-нибудь мерзавца, пока ее не обвинили в том, что она лишилась невинности. Ничего удивительного, что ее мучила жестокая боль при малейшем движении бедер.
