— А мы и не были знакомы. Зато когда-то у нас был один… общий приятель. Я был очень близок с этим человеком. Но семья решила, что мне следует побывать на континенте. Это было обычное турне по Европе для завершения образования. Когда я вернулся, мне сообщили, что мой друг вызвал Чемберлена на дуэль. — Горло у Драмма перехватило. Было видно, с каким трудом ему дается каждое слово. — Бедный милый Хит, самый добрый, самый чуткий человек на свете! Это было настоящее убийство. Он никогда не умел драться.
Драмм надолго умолк, а когда собрался с духом продолжить рассказ, перед Алексом снова был надменный скучающий денди.
— Итак, Алекс, будь я таким же благородным дурачком, как мой друг, то непременно сам вызвал бы на дуэль Чемберлена. И хотя я неплохо владею шпагой, мое умение не сравнится с мастерством Чемберлена. Оставались еще пистолеты. Но и пистолетом я владею хуже, чем он, — хотя и намного лучше, чем ты, мой драгоценный дикий индеец. Полковник прикончил бы меня, а Хит так и остался бы неотомщенным… Итак, я затаился. Я наблюдал за тем, как этот убийца шатается по званым вечерам и балам, как он отирается в лучших домах города и как все его боятся. С теми, кому хватало смелости встать у него на пути, разговор был короткий. Готов биться об заклад, что на дуэлях он погубил гораздо больше людей, чем па войне. — Судя по всему, затянувшийся всплеск эмоций утомил Драмма, и ему было противно лишний раз вспоминать о «подвигах» этого мерзкого типа.
Алекс помолчал и ответил:
— Жаль, что я не раскромсал на части этого кровожадного ублюдка.
— Нет, дружище, лучше уж так, — возразил Драмм низким, зловещим голосом. — Теперь он поймет, что такое страх. Пусть только попробует выкинуть одну из своих прежних штучек — его тут же утыкают шпагами, как ежа! Его рука, проклятая рука убийцы, больше не возьмется за оружие! Со временем она усохнет и превратится в корявую птичью лапу — такую же мерзкую и мертвую, как его черпая душа. Надеюсь, он проживет достаточно долго, чтобы друзья погубленных им людей получили возможность отомстить ему сполна. У него слишком много смертельных врагов. — Драмм так забылся, что его холеное лицо превратилось в жуткую сатанинскую маску. Он вдруг посмотрел на Алекса, как будто его осенила какая-то неприятная мысль: — Дружище, ты ведь не будешь считать, что я использовал тебя как орудие собственной мести?
— Учитывая те обстоятельства, при которых сэр Руперт вызвал меня на поединок, я при всем желании не смог бы заподозрить тебя в этом. Воспитанники Джосс отлично управились. Он вряд ли ответил бы на мой вызов, но мальчишки разозлили его так, что он сам стал рваться в драку.
