— Пок! Что ты опять натворил? — Джосс вскочила так резко, что опрокинула стул и чуть не упала, пускаясь в погоню за вором.
— Он спер мой обед, вот что! Наглый крысолов! Вонючка проклятая… вы уж простите, мисс Вудбридж! — неохотно извинилась старуха. Они с собакой замерли на месте, не спуская друг с друга настороженных взглядов. Пес при этом не выказывал ни малейшего желания расстаться со своей добычей, а его гонительница пылала праведным гневом — ни дать ни взять шериф Шервудского леса, поймавший с поличным браконьера. Ее сизый нос покраснел от возмущения, а рот скривился в воинственной гримасе, выставляя напоказ все до одного десять гнилых зубов.
Алекс прикинул, что если дойдет до настоящей схватки, у собаки не будет никакого преимущества. Такой челюстью, как у этой старухи, запросто можно было перегрызть горло здоровенному мастиффу, не говоря уже о каком-то терьере. Молодой человек встал, чтобы помочь Джосс высвободить подол юбки из ножек опрокинутого стула. Пок воспользовался моментом и хотел было улизнуть, но старуха проявила просто чудеса проворства и захлопнула дверь, преграждая единственный путь вора к отступлению.
Джосс наконец-то привела свое платье в порядок и встала между Зельдой Грим и ее жертвой. Повариха занесла свой веник для рокового удара, но Пок лишь скорчился от страха, так и не выпустив кость. Если бы Алекс не перехватил поварихино оружие, подкравшись сзади, старуха наверняка побила бы им и несносного пса, и его хозяйку.
— Черт побери! Ты чего руки распускаешь, проклятый выскочка? — завизжала Зельда, на этот раз даже забыв извиниться за свое сквернословие.
— Зельда, позволь мне самой разобраться, — твердо сказала Джосс. — Расскажи по порядку, что случилось.
— Он спер мою кость! На ней еще осталось чуток мясца, и я собиралась сварить ее на обед! Так ведь от этого грабителя разве что скроешь? Я и глазом моргнуть не успела, как он уже шасть на мойку, потом — на стол, да и был таков с моей костью! — В голосе Зельды зазвучали плаксивые нотки.
— Пок, ты плохая собака! — Джосс сурово посмотрела на своего любимца. Терьер понял, что угроза миновала, и принял более достойную позу. — Ты же знаешь, что воровать нехорошо!
Но Пок по-прежнему держал кость в зубах и не думал с ней расставаться.
— Он так измусолил эту кость, что вряд ли теперь кто-то станет ее есть. Пусть уж сгрызет до конца, — предложил Алекс. У него совершенно не было желания вступать в рукопашную с тридцатью фунтами тугих мускулов, готовых в любую секунду к бою!
