Старший Годсол нахмурился и проворчал:
— Возможно, сейчас действительно не самый подходящий момент. Но ты должен поклясться, что не отступишься. Прошел уже год после смерти нашего отца, а Бэгот все еще не поплатился за это. Чем скорее ты окажешься со своей добычей в Лонг-Чилтинге, тем легче будет душе отца.
— Я, как и ты, считаю делом чести отомстить за него, — заявил Рейф. — Но я не повезу Кэтрин де Фрейзни в Лонг-Чилтинг. Наш замок сразу подвергнется опасности, если станет известно, что именно я похитил Кейт.
Уилл снова задумался.
— Куда же в таком случае ты намереваешься ехать? — спросил он наконец.
Рейф еще не думал об этом, но сейчас тотчас же нашел ответ на вопрос брата. Лукаво улыбнувшись, он придвинулся к нему и прошептал:
— Полагаю, что лучше всего увезти ее… прямо в замок Глеверин. Во-первых, он по праву принадлежит нам, поскольку им владел наш предок, пока семья Кейт не отобрала его у нас.
Старший Годсол ухмыльнулся и пробормотал:
— Да, именно туда ты должен ехать с ней. — Уилл бросил взгляд на лорда Бэгота, сидевшего на противоположной стороне поляны. — О, я многое бы отдал, только бы увидеть его лицо, когда он узнает, что мы вернули себе Глеверин.
Рейф тихонько рассмеялся, но тут Уилл вдруг помрачнел и произнес:
— Ничего не выйдет, брат. Священник из Глеверина не обвенчает дочь своего господина с одним из Годсолов. Нет, тебе надо возвращаться с Кейт домой, поскольку только наш священник не откажет тебе.
Рейф пожал плечами.
— Если нам нужен сговорчивый священник, отправь за ним человека в Лонг-Чилтинг. Скажи, чтобы он вызвал отца Филиппа и всех твоих людей и чтобы они остановились где-нибудь неподалеку от Хейдона. И пусть ждут от нас посыльного — он передаст им наш приказ…
Уилл расхохотался так громко, что его ястреб, сидевший на насесте, встрепенулся, и, хлопнув Рейфа по плечу, старший Годсол проговорил:
— Какой же ты хитрец… Слава Богу, жизнь при дворе кое-чему тебя научила.
Рейф едва заметно улыбнулся:
— Рад, что ты одобряешь мой план.
Довольный своим решением, младший Годсол доел пирог. Затем наколол на нож сладкую сливу, лежавшую на деревянном подносе, и поднес ее ко рту. В этот момент музыка стихла, и Рейф, опустив руку с ножом, уставился на Кейт. Она направлялась к своему отцу, и ее сопровождал высокий рыцарь с золотистыми волосами. Этот рыцарь казался довольно привлекательным мужчиной — во всяком случае, было очевидно, что он вполне мог составить Рейфу серьезную конкуренцию. Тут Кейт подняла голову и посмотрела на своего спутника с явным обожанием. «Она смотрит на другого мужчину!» — эта мысль пронзила сердце Рейфа, как стрела арбалета. Но почему Кейт не понимала того, что было совершенно ясно ему? Для нее не должно существовать другого мужчины — так же как для него не существовало другой женщины. Они предназначены друг для друга, и подтверждением тому была обоюдная страсть, вспыхнувшая в них, когда они целовались вчера вечером. Обескураженный предательством Кейт, Рейф снова взглянул на ее спутника, и его охватил гнев. Светловолосый рыцарь смотрел на нее с весьма многозначительной улыбкой. Опытный соблазнитель, Рейф прекрасно знал, что означала такая улыбка. Этот негодяй пытался соблазнить Кейт. Господи, помоги ей, ведь она так невинна и не способна распознать намерение мужчины! Желание защитить Кейт заставило Рейфа привстать так стремительно, что слива соскользнула с кончика ножа и шлепнулась на подстилку. Уилл отпрянул от брызг.
