Когда она закрыла секретер, перед ее глазами вдруг невольно возник образ Данте, который находится над ней, смотрит на нее и ласкает ее тело при солнечном свете рядом с изгородью, затем наклоняется, чтобы запечатлеть поцелуй.
Она хотела встать, но ее остановил звук шагов. Кто-то поднимался по лестнице. Должно быть, это был Данте, поскольку все слуги уже давно спали.
Через закрытую дверь она прислушалась к его шагам, когда он приближался к своей комнате. Внезапно шаги замерли. Флер затаила дыхание, молясь о том, чтобы он не заметил свет в ее комнате.
Снова послышался звук шагов, которые приближались к ней.
Ей захотелось перелететь на свою кровать через стену, но дверь между двумя комнатами пока еще не успели прорубить.
Она поспешно села и снова открыла секретер. Ей хотелось надеяться, что он не станет думать, будто она ожидала его возвращения, чтобы узнать, когда он вернулся. Это было бы слишком унизительно.
Дверь открылась, и Данте заглянул в гостиную. Увидев Флер, он непринужденно и уверенно вошел внутрь.
– Я подумал, что кто-то оставил горящей лампу, но, оказывается, это ты еще не спишь. Уже очень поздно. Третий час.
Он осмотрел ее с ног до головы. И она вдруг осознала, как выглядит в его глазах. Праведная старая дева, пишущая письма в полутьме, в старинном чепце и простеньком хлопчатом розовом халате, накинутом поверх ночной рубашки с высоким, едва ли не до самого подбородка вырезом. Комичный, вызывающий жалость облик. Должно быть, Данте только что ушел от аромата духов и кружев.
– Так поздно? Боже мой, я потеряла чувство времени. —Она сделала вид, что складывает стол.
Она ожидала, что он уйдет. Но он не уходил. Окинув взглядом комнату, он сказал:
– Не все сюда подходит.
– Я собираюсь кое-что убрать и переставить.
– Я нарушил твой уклад жизни и привычки.
– Перемена – это не одно и то же, что разрушение.
Он осмотрел фарфоровые фигурки на каминной доске.
Хотя бы из вежливости ей следовало спросить, доволен ли он проведенным вечером. Однако она не могла себя заставить это сделать. Это показалось бы допросом ревнивой женщины.
Он повернулся к ней с задумчивым видом:
– Я рад, что ты не против перемен. Думаю, тебе нужно кое-что изменить.
Сердце у Флер колотилось, как это случалось всегда, когда он оказывался рядом. Сейчас, в ночной тишине, оно стучало даже сильнее обычного. А может, причина была не в тишине, а в блеске его глаз, в которых отражалось пламя свечей?
– Какие перемены ты имеешь в виду?
