Верджил вытащил из ящика подшивку документов и быстро пролистал их.
– Как я уже упоминал, ее профессия здесь считается в некотором смысле неприличной.
– Подозреваю, что она везде такова, но моя мать была лучше многих хотя бы потому, что состояла в родственных отношениях с бабушкой Эдит. Выйдя замуж за отца, она перестала выступать. Отец преподавал, а она, несмотря на бедность, умудрялась прекрасно справляться с хозяйством и поддерживать порядок в доме. Но старику этого казалось мало.
Верджил отправил документы обратно в ящик и, порывшись, достал оттуда другую подшивку.
– Однако в конце жизни он вспомнил о вас.
– К сожалению, конец этот пришел слишком поздно.
– Вы очень жестоки.
Что ж, жизнь – жестокая штука. Бьянка нахмурилась.
– Крошечная частица его состояния могла избавить мою мать от горя и, возможно, даже спасла бы ей жизнь. Она сгорела от лихорадки во время одной из наших поездок.
Верджил оторвался от изучения бумаг и поднял глаза, словно его подопечная сказала что-то чрезвычайно интересное.
– Понимаю. И теперь вы отомстите Адаму за ее смерть, пустив его состояние на то, чтобы стать певицей, как та женщина, от которой он отрекся.
Обвинение Верджила разозлило Бьянку.
– Вы все опошляете. Я избрала для себя карьеру оперной певицы задолго до того, как узнала о наследстве. – Она снова оглядела комнату. – Хотя, как вы сами подсказываете, в том, чтобы с помощью его денег сделаться тем, что дед презирал, есть определенная справедливость.
– Это скорее шутка, нежели справедливость. Пока вы не очень увлеклись ею, я должен сообщить, что вам известна не вся правда о деде.
– И что же мне неизвестно?
– Видите ли, вовсе не он был инициатором разрыва отношений, а ваш отец.
– Я в это не верю.
– Хотите верьте, хотите нет, но Адам говорил именно так.
Хотя данное уточнение не изменило намерения Бьянки восстановить справедливость, оно растопило лед, сковавший однажды ее сердце, когда она в съемной квартире где-то на краю земли, в Богом забытом захолустье, смотрела на задыхающуюся от кашля мать.
– Он сказал, что, узнав об этом, вы не будете считать его холодным и бессердечным.
– Мое мнение его не очень-то занимало.
– Тогда, значит, он лгал себе, стремясь очиститься перед смертью.
– Возможно.
Бьянка посмотрела на подшивки документов. Вероятно, где-то здесь скрыта правда. Тут могли найтись и письма отца, и даже письма овдовевшей матери с просьбой о помощи.
Казалось бы, прошлые дела теперь никого не волнуют, но Бьянке очень хотелось знать все обстоятельства давних событий. Собираясь использовать богатство этого человека, она хотела определить свое отношение к наследству: должна ли она принять его с благодарностью или вправе тратить деньги с легкостью, как ей заблагорассудится.
