Однако вопрос Данте больно кольнул его, усугубив дурное предчувствие, которое не отпускало Верджила с той самой поры, как этим вечером он выехал из дома Пенелопы. Быть может, для Данте лучше покончить с этим, пока на горизонте не появился кто-либо другой?
Данте посмотрел на брата в упор.
– Мы почти приехали. Не пора ли тебе все рассказать сейчас?
– Рассказать?
– Ты был не очень-то многословен насчет этой мисс Кенвуд, которую прочишь мне в жены. Тут что-то не так. Ты ведь видел ее. Мы оба знаем, что выбора у меня нет, я должен на ней жениться. Но если ты хочешь сказать мне что-то наедине, то у тебя остается мало времени.
– Если я не описал ее тебе в деталях, то лишь потому, что это было бы бестактно с моей стороны. Женщина не скаковая лошадь.
– Но ты ее вообще не описал.
– Ну, хорошо. Она среднего роста, стройная, с голубыми глазами…
– А волосы какие?
Если бы он знал, какие у нее волосы! На ней был этот смешной парик.
– Что? Неужели она очень дурна?
Верджилу искренне хотелось рассказать Данте все, но он никак не мог подобрать нужных слов. Размышляя о том, как поточнее выразить мысль, он внезапно почувствовал стыд от того, что почти насильно толкает брата на этот брак. Хотя Данте, узнав, что в результате получит пять тысяч годовых, сильно ему и не противился.
– Дело не во внешности. Речь идет о манерах…
– И это все? Это так на тебя похоже – дуться из-за нескольких faux pas[2]. А чего ты ждал – она же американка! Что ж, Пен мигом приведет ее в норму.
Выражение «несколько faux pas» было лишь бледным отражением настоящего положения дел, но Верджил промолчал.
– Да, конечно. Хотя даже при всем при этом она… очень заметная особа.
– Заметная?
– Можно даже сказать, необычная.
– Необычная?
– И возможно, ей немного… не хватает лоска. Но это, разумеется, поправимо.
Данте с капризным выражением на лице выглянул в окно экипажа. Они проезжали суссексскую деревню, а значит, уже почти добрались до дома, и времени оставалось в обрез. Однако Верджил все медлил, не решаясь продолжить.
– Возможно, ей нужна твердая рука. Насколько я могу судить, у нее независимый характер.
Брат снова повернулся к нему.
– Независимый до поры до времени.
– У нее есть свои убеждения, но, надеюсь, с годами это пройдет.
– Хорошо бы теперь, после всего сказанного подвести черту и сказать, что она красива.
Бесспорно. Но беда в том, что Верджил не знал, в самом ли деле она красива, – в его памяти запечатлелись лишь большие умные глаза. Что еще о ней сказать? Сценический грим не дал ему разглядеть ее как следует. Возможно, у нее хороший цвет лица, но говорить об этом достоверно можно было не раньше, чем она умоется. Возможно, у нее чувственная натура… но об этом качестве его будущей супруги брату упоминать не следует.
