В глазах Морвана, устремленных на нее, полыхали искры желания, восхищения, гнева, досады…
– Ложитесь-ка в постель, Анна, и постарайтесь заснуть. Я никогда не брал женщин силой и уж тем более не стану проделывать ничего подобного с вами. Я к вам и пальцем не притронусь, если вы сами этого не пожелаете.
Он стоял у очага и, судя по всему, не собирался покидать ее комнату. А она жалась к стене. Ей пришло в голову, что, возможно, оба они за всю ночь не сдвинутся с места.
Но вот он наклонился над ее дорожным мешком, пошарил в нем и извлек кинжал.
– Спите в обнимку с ним, если вы настолько мне не доверяете. – Изящным движением кисти он швырнул кинжал на кровать.
– Я засну спокойно и безмятежно, но только если вы отсюда уйдете.
Он помотал головой.
– Завтра я отвезу вас к своей сестре, и к вашему герцогу, и к Эдуарду. А эту ночь проведу здесь.
Логики его она не поняла, но в том, что он не уйдет, уверилась окончательно. Она забралась в постель, сжала в ладони рукоять кинжала и отодвинулась к стене, укрывшись одеялом по самую шею. И попыталась заснуть.
Через несколько минут она почувствовала, как веревочная сетка кровати спружинила под его телом: он уселся в изножье, спиной к ней. Веки ее сами собой закрылись. Она задремала.
Проснувшись, словно от толчка, она обнаружила, что Морван поднялся и подошел к очагу.
Постояв некоторое время в раздумье, он подбросил в очаг несколько поленьев. Огонь разгорелся вовсю и осветил даже то пространство у стены, где она затаилась. В каморке стало так жарко, что Анна с трудом поборола в себе искушение сбросить одеяло.
Она закрыла глаза, едва только он подошел к краю кровати. Теперь он мог видеть ее лицо, и она сочла за лучшее притвориться спящей. Однако когда он улегся на кровать, вытянувшись во весь рост, она с трудом сдержала негодующий возглас, рвавшийся из груди. Судя по всему, он решил дождаться, пока она уснет, и лишь после этого занять пустовавшую часть ложа. Ей следовало оценить его деликатность. Анна продолжала лежать неподвижно, делая вид, что крепко спит, что она пребывает вне этого мира, в царстве грез и призрачных видений.
– Анна…
У нее отчаянно заколотилось сердце. Тон его был мягким и в то же время настойчивым. Она крепко сжала ладонью рукоять кинжала.
– Анна! Я знаю, вы не спите. Вы ведь все это время за мной наблюдали. Я это заметил.
Его ладонь опустилась ей на плечо.
– Позвольте мне лечь с вами рядом, Анна, – проговорил он глубоким нежным голосом. – Мне никогда больше не доведется изведать этого счастья. Ведь завтра мы приедем в Лондон, и там у нас не будет возможности остаться наедине. А после, когда вы уладите все свои дела… Один Бог знает, что произойдет тогда, что сулит нам будущее. Побудьте же со мной, дайте мне вкусить сладость ваших объятий и поцелуев! Доверьтесь же мне! Вы покинете эту комнату, оставаясь такой же невинной, какой были, когда переступали ее порог.
