– Менее честный человек уже освободил бы твои карманы от того, что ты заработал за эти годы.
– Если бы мы встретились в игорном доме, я давно бы покинул стол. Но у себя в кабинете ты менее кровожаден.
Саттонли намекал на прошлое Хейдена, как старый, очень хорошо знающий его друг. Успех Хейдена за игральным столом стал несколько лет назад притчей во языцех. Возбуждение от победы делало его поистине сумасшедшим. Происхождение диктовало Хейдену определенные правила поведения, а он изо всех сил пытался доказать, что он совсем не такой, каким его все считают.
Он продолжал рисковать своим состоянием за игральным столом, но лишь становился богаче. Ему потребовалось немало времени, чтобы понять, каким огромным и несправедливым преимуществом он обладает. Там, где остальные игроки видели случайно выпавшие карты, Хейден усматривал определенную систему. Даже азартные игры были, по его мнению, построены на системе вероятности, зависящей от выпавших карт.
Потом он открыл для себя работы Байеса, Лагранжа[5] и других ученых. Прочел книгу Лапласа[6] о вероятностях. Изучение этих вероятностей стало для Хейдена наукой, полностью захватившей его.
Но когда Хейдену открылась истина, игра потеряла для него привлекательность. После этого он начал играть по-честному. Он по-прежнему видел систему, по-прежнему просчитывал возможности, следуя интуиции, какой подавляющее большинство людей не обладало, но возникающие время от времени неизвестные отчасти уравнивали шансы игроков. Более того, иногда случались победы, в которых никто не проигрывал.
Саттонли поднялся с кресла и прошелся по кабинету Хейдена в Сити, где тот занимался бизнесом. Кабинет был частью номера, предусматривавшего еще и спальню. Хейден редко пользовался спальней. Но она выручала его, когда приходилось работать допоздна.
– А, все еще не утратил интереса к своим изысканиям. – Саттонли указал на игральные кости, лежавшие на маленьком столике, и внимательно посмотрел на толстую тетрадь. – Есть успехи?
– Кое-какие есть. – На столе лежало все, что нужно для экспериментов. Вероятностью управляли определенные законы, хотя большинству людей все это казалось делом случая или везением. Ученые считали, что мир устроен по подобию часов, но Хейдену казалось, что в его основе лежат довольно простые математические уравнения.
Саттонли продолжал разгуливать по кабинету, разглядывая на правах старого друга принадлежавшие Хейдену вещи. Вскоре его внимание привлекла довольно внушительная стопка бумаг, лежавшая на столе.
