– Идите прямо к экипажу! – Голос Гермии перекричал шум толпы, кулачные удары и пронзительные возгласы. – Хит, не выпускайте Джулию из виду. Толпа может стать злобной.
Из хаоса раздался крик Джулии:
– Со мной все хорошо! Каждый выбирается сам!
Хит мельком увидел ее лицо, спокойное, но, разумеется, огорченное поднявшейся толкотней. Зачем они встряли в эту переделку? Он поддерживал социальные реформы, но через парламент, а не участием в публичных спорах.
Внезапно двойные двери в конце зала с треском распахнулись, и в помещение ворвалась орда всклокоченных уличных хулиганов. Хит понял опасность происходящего, едва увидев их. Порыв холодного вечернего воздуха достиг настенных светильников и потушил свечи, бросавшие колеблющийся свет на картину паники. Он попытался отыскать среди мечущихся служителей и толкающихся людей лицо Джулии, но не смог ее найти. У него тревожно забилось сердце.
– Джулия! – прокричал он, понимая, как глупо это звучит и, заметив, как нервно дернулась находившаяся рядом пожилая чета.
– Я здесь! – Над морем колеблющихся голов отважно взметнулась ее рука в белой перчатке. – Мы движемся к задней двери… Позаботьтесь о Гермии…
Хит с досадой помотал головой.
– С Гермией все в порядке… – Он огляделся вокруг и понял, что потерял пожилую даму из виду. На месте, которое она занимала еще минуту назад, стоял незнакомый мужчина в очках. – Куда она делась? Гермия, где вы, черт побери?
– Внизу.
Он услышал сдавленный ответ, донесшийся откуда-то из-под ног.
– Господи Боже! Что случилось? – воскликнул он, протягивая ей руку. – Вас толкнули?
– Я уронила шляпку, Боскасл. Не паникуйте.
– Не паникуйте? – пробормотал он, помогая ей встать на ноги. – Скажите это лучше сотням людей, сметающим все на пути, как стадо слонов. Почему я дал себя уговорить на эту лекцию?
Гермия выпрямилась. Щеки ее раскраснелись, шляпу она зажала в кулаке.
– Где Джулия?
– Выбралась наружу через заднюю дверь, если хватило здравого смысла. – Он крепко держал Гермию за руку. – Давайте присоединимся к ней.
– Извините, – пробормотала Джулия, когда гессенский сапог наступил ей на большой палец правой ноги. Ее несло людским потоком в пыльный мрак заднего коридора вместе с группой испуганных слушателей лекции. – Не могли бы вы сойти с моей ноги?
– Простите, мадам, – ответил грубоватый голос. – Я не вижу, куда ступаю.
– Там дверь, выходящая в аллею! – крикнула женщина из задних рядов толпы. – Три ступеньки вверх.
– Я, кажется, не могу дышать, – в отчаянии произнес невидимый мужчина. – Я всегда ненавидел темноту.
