– Мы кому-нибудь будем рассказывать об этом? – спросила она, глядя на него просительным взором.
– Это зависит от многого.
Хит решил, что поцелует ее. Любая девушка, которая сначала стреляет, а потом раздевает, заслуживает того, чтобы ее поцеловали. Если не большего.
Ее рука скользнула по расстегнутой рубашке, кончики затянутых в перчатку пальчиков коснулись его груди.
– От чего зависит? – прошептала она, откидывая голову, чтобы бросить на него подозрительный взгляд, ясно свидетельствовавший, что он не первый мужчина, который находит ее привлекательной. Зато, наверное, он был первым, в кого она стреляла.
– Оттого, насколько вы сожалеете о случившемся.
Ее сочные губы раздвинулись в улыбке.
– Все предупреждали меня, что вы бессовестный повеса, Хит Боскасл.
– Какая жалость, что они не предупредили меня насчет вас, – пробормотал он.
– Что я бесшабашная и порывистая?
– Нет, что вы соблазнительная и…
Мрачная тень опустилась на их живую перепалку, придавила, как саван, сделала воздух душным и погасила невидимые искры пламени, проскочившие между ними. Шанс поцеловать ее алые губки был утрачен. У Хита резко заболело плечо. Он сморщился, Джулия вскочила, наступив ему на руку. Хит чуть не выругался. Чертовски небрежная бабенка.
– Полагаю, жить вы будете, – объявила она безразличным тоном, когда он стал натягивать рубашку на голые плечи.
– Что, ради всего святого, здесь произошло? – требовательно спросила тень.
– Я его подстрелила, – ответила Джулия, причем вид у нее был не такой кающийся, как следовало бы.
– Что?! – потрясение переспросила тень.
Хит понял, что это Рассел, человек, которого он меньше всего хотел видеть свидетелем своего унижения.
– Вы подстрелили моего лучшего друга? Отвечай немедленно, Боскасл, что ты натворил такого, что мисс Хепуэрт сочла нужным в тебя стрелять?
Хит в одиночестве вернулся в дом, не в силах выносить ехидные комментарии Рассела. Он решил, что отыщет Джулию во время вечерних развлечений, когда с ней не будет спутника.
Она обнаружила его несколько часов спустя в библиотеке… одного. Остальные гости отправились на охоту и должны были вернуться к вечеру. В доме остались только немощные и дети.
Гнев Хита давно утих, а вот влечение к красавице никуда не унию.
– Вы пришли снова стрелять в меня? – сурово поинтересовался он, и тон вопроса был гораздо резче, чем его чувства.
Плечо уже не болело, и он прекрасно понимал, что выстрел был случайным.
Она растерянно обернулась. Щеки ее вспыхнули розовым треном на бледном лице. Волосы спускались на плечи беспорядочной волной, амазонка несколько смята.
