Самым же худшим было то, что она вовсе не была уверена, что ей хочется что-то менять. Сегодня Одри сказала ей, что в каждой женщине есть частичка куртизанки. Джулия сильно подозревала, что вот-вот подтвердит эту теорию.
Как только дамы удалились на покой, Хит оставил Хэмма на часах и отправился прямиком в дом Одри на Брутон-стрит. Она принимала гостей: нескольких политиков, художника и парочку молодых хорошеньких актрис, явно готовящихся в куртизанки. Одри когда-то сама была актрисой и часто говаривала, что искусное лицедейство играет важную роль в искусстве удовольствия.
Две девушки с интересом уставились на Хита, словно тот был роскошным обедом, доставленным во время зверского голода. Одри поспешила к нему на помощь и провела в свою личную гостиную. Усаженные бриллиантами шпильки сверкали в ее волосах, на шее красовалось ожерелье из драгоценных камней. Платье из тафты цвета меди изысканно зашуршало, когда она опускалась в кресло.
Хит подошел к балконной двери и небрежно всмотрелся в проходившую внизу улицу. Слежки за ним не было.
– Боскасл, какой приятный сюрприз. Что вас привело сюда: дело или удовольствие?
Он сел рядом и улыбнулся:
– Ни то ни другое.
– Но ведь ничего другого не существует.
– Я хочу знать, зачем к вам сегодня приходила Джулия.
Одри широко открыла глаза.
– Я никогда не сплетничаю.
Он поудобнее уселся на диване.
– Я буду сидеть и глазеть на вас, пока вы мне не расскажете.
Она потрогала ожерелье. Взгляд ее медленно блуждал по его фигуре, переходя от широких плеч к мощному торсу.
– Ну, это вряд ли можно счесть угрозой. Вы собрались меня пытать?
– На это у меня нет времени.
– Какая жалость, – вздохнула она.
– Одри, – мягко произнес он, – я должен это знать.
– Почему? – заинтригованно осведомилась она.
– Зачем Джулия приходила к вам?
– Спросите у нее самой.
– Я спрашиваю вас.
Под его взглядом она нервно заерзала.
– Мой рот на замке.
Хит взял ее руку и стал целовать.
– Одри, прекрасная соблазнительница, как долго вы дружите с моим семейством?
От удовольствия она затрепетала и прикрыла глаза.
– Слишком долго, дьявол ты этакий. Проклятие! Если я все расскажу тебе, обещаешь не говорить Джулии, что знаешь?
– Слово джентльмена.
– А повесы?
Он рассмеялся:
– И его тоже.
* * *
Два дня спустя Джулия укладывала вещи для отъезда из города на неопределенный срок. Она понимала, что, соглашаясь поехать с Хитом в поместье Грейсона, делает шаг бесповоротный. Гермия уверяла ее, что это разумный поступок, и Джулия было благодарна тетушке за поддержку, несмотря на сопутствующие шуточки и поддразнивание. Однако здравый смысл меньше повлиял на решение Джулии, чем нерассуждающая сила чувств. Она слушалась лишь собственного сердца и жалела только о том, что не сделала этого много лет назад.
