– Да, но… – Она прижала к сердцу ладонь. – Я сказала это не всерьез.
– Синеглазый демон этого не знал.
– Я не хотела становиться одной из многих женщин Хита Боскасла, – защищаясь, произнесла она.
Это объяснение застало его врасплох.
– О чем это вы говорите? О каких женщинах?
– Обо всех молодых женщинах, бывших тогда гостями. Они все хотели, чтобы вы их заметили.
Хит напряженно свел брови.
– Но это не значит, что я хотел их замечать.
Джулия всмотрелась в его красивое лицо. Она была выбита из колеи его признанием. Впервые она позволила ему сказать что-то в свою защиту и поняла, что он говорит правду. Ему незачем было лгать ей. А она столько времени считала его бессердечным.
– Но Рассел говорил, что за все эти годы вы ни разу не упомянули моего имени, ни разу не спросили, как я поживаю и куда исчезла.
Краска гнева залила его гордое точеное лицо.
– Побойтесь Бога, Джулия. Конечно, я никогда не разговаривал с ним о вас. Я обещал, что происшедшее между нами навсегда останется тайной, и знал, что он догадается о моих чувствах, если начну говорить о вас.
– О ваших чувствах, – растерянно повторила она. – Я верю, что вы не стали бы сейчас лгать. И по прошествии стольких лет в этом нет нужды. Но… вас так же трудно понять, как эти египетские иероглифы, которые вам нравится изучать.
Дверь за их спинами отворилась, и Хит бросил на Джулию предостерегающий взгляд. На пороге в сопровождении Дрейка появился врач и тем прекратил разоблачающий тайны прошлого разговор. Джулии нужно было подумать. Прошло столько времени. Имело ли теперь признание Хита какой-то смысл?
– Все в порядке? – поинтересовался Дрейк, переводя взгляд с брата на Джулию, словно почуяв странное напряжение между ними. – Хит? Хочешь принять обезболивающее?
– Какое еще обезболивающее? – пробормотал Хит.
И Джулия улыбнулась. Просто не смогла сдержаться. Да, она была несколько ошеломлена их разговором, но в глубине ее души зародилась крохотная и слабая искорка счастья. Возможно, даже искорка надежды.
«Я не покидал вас. Вы покинули меня».
Неужели глупое чувство… требование добродетели встало между ними и возможностью счастья, которое могло быть?
Она оглянулась на его мужественное лицо, мощное тело, раскинувшееся на такой неподходящей ему тетушкиной постели.
– Я вернусь вас проведать, когда вы почувствуете себя лучше, – произнесла она, мрачно хмурясь в сторону Дрейка и доктора. – Делайте, что вам велят, Хит.
Естественно, в постели Хит не остался. Он отослал Дрейка и врача из комнаты. Ему нужно было сделать одно дело. И вообще, какой это позор для бывшего кавалерийского офицера – быть поверженным наземь слишком рьяным дворецким. Не важно, что хозяйка дворецкого в прошлом сама свалила на землю этого офицера.
