Другого ответа она и не ждала, но невыносимая боль пронзила ее сердце. Она закрыла глаза. Ну не глупо ли хотеть, чтобы он соврал? А еще глупее думать, что Бешеный Пес может предложить нечто большее, чем улыбку или пару прикосновений.
– Спасибо за откровенность.
– Откройте глаза, Мария, и посмотрите на меня. – Она неохотно повиновалась.
Они так близко сидели друг к другу, что она могла разглядеть потемневшие зеленые точки в его серых глазах. Она чувствовала его дыхание на своих губах.
– Вы все истолковываете неправильно.
– Что значат ваши слова?
Он протянул руку и вынул шпильку из ее волос.
Она вздрогнула, но не отшатнулась.
А он продолжал вынимать одну за другой шпильки, до тех пор, пока тугой пучок не распался и волнистые темные волосы не упали каскадом по ее плечам и рукам.
Он долго ласкал ее мягкие волосы. Кругообразные движения его пальцев заворожили ее.
– Мария, – прошептал он, и ее имя повисло в воздухе.
Надо что-то сказать в ответ, но тогда нарушилось бы возникшее между ними ощущение интимности. А если она хотя бы немного к нему приблизится и протянет руку, то обратной дороги у нее не будет.
От его многообещающей улыбки исходило тепло, согревая ей душу. А он, придвинувшись ближе, сорвал травинку и сунул ее себе в рот. Потом вынул ее изо рта и очень медленно провел ею по лицу Марии.
Ее нервы мучительно напряглись: простое прикосновение травинки к ее губам всколыхнуло множество запретных воспоминаний и желаний. Она судорожно вздохнула.
– Наша близость могла бы стать лучшим моментом в вашей жизни, – медленно произнес он. – И никто никогда не узнал бы.
Мария стояла у окна своей спальни, обхватив себя руками, чтобы унять внутреннюю дрожь.
«Наша близость могла бы стать лучшим моментом в вашей жизни».
Неприличное предложение Бешеного Пса, не переставая, звучало у нее в ушах, и от него ей становилось то жарко, то холодно, то страшно, то весело. Она словно погрузилась в теплое озеро своих желаний, и ей едва удавалось держать голову над водой, чтобы не захлебнуться.
– Он уйдет, – прошептала она, глядя на свое отражение в стекле.
Она повторяла эти слова со вчерашнего дня. Сначала они ее успокаивали, и она чувствовала себя сильной. Но теперь она с каждой минутой все больше слабела.
«Наша близость могла бы стать лучшим моментом в вашей жизни. И никто никогда не узнал бы».
Какой же удивительной силой обладали его слова. Они вонзались в ее сознание, словно раскаленный нож, и наполняли ее предвкушением, от которого у нее начинала кружиться голова.
