– Это грецкие орехи.
– Ну, разве не замечательно!
Она не отреагировала на его явно ехидное замечание.
– Я хочу, чтобы вы как следует, потрясли дерево, чтобы на землю упало как можно больше орехов. Потом разбейте скорлупу молотком, извлеките ядра и сложите их вон в ту корзинку.
– По-моему, все очень легко.
– Для такого... умельца, как вы, – не сомневаюсь. – Еле заметно кивнув головой, она подобрала юбки и пошла обратно к дому. На каждом шагу она подавляла в себе желание обернуться, чтобы посмотреть, что он делает. «Вот так, – подумала она, – поколи орехи в течение десяти часов, и посмотрим, останешься ли ты здесь до утра».
– Хорошо спалось, мистер Стоун?
Резкий голос пробился сквозь приятную дремоту.
Бешеный Пес вздрогнул. Черт! Он открыл один глаз. На него сверху вниз явно недовольным взглядом смотрели карие глаза. Впрочем, взгляд хозяйки его не удивил: едва ли она умеет смотреть по-другому.
– Привет, мисс Трокмортон, – потянулся он, окончательно просыпаясь.
Шурша блеклыми юбками, она наклонилась над корзиной, на дне которой лежала горстка очищенных орехов. Когда она обернулась к нему, ее бледное лицо выражало полное недоумение.
– И, по-вашему, они очищены?
– Неочищенными их не назовешь, – пожал он плечами.
Она протянула ему ладонь, на которой лежал один орех, покрытый остатками скорлупы.
– На орехе осталась скорлупа.
– А что, по-вашему, я должен делать? Отсосать ее?
– Не употребляйте при мне таких выражений!
– Я сказал сосать, а не... – Мистер Стоун!
Он не удержался от смеха.
– Я сделал все, что мог. И спал недолго. – Он протянул к ней поцарапанные руки: – И вот доказательство.
Она лишь мельком взглянула на его руки и снова посмотрела ему в лицо.
– Полагаю, вы скоро уйдете...
У него дрогнули губы. Он вдруг все понял. Старая дева все сделала нарочно. Она знала, что колоть и чистить орехи – нелегкий труд, и догадалась, что он из тех, кто не любит тяжелой работы.
Ему бы рассердиться, но он неожиданно почувствовал к ней уважение. Она все хорошо продумала, и ее план сработал. После того, что сейчас произошло, он не сможет взять несколько баксов с профессора и убраться отсюда куда подальше. Но даже чистые простыни не стоили того, чтобы так вкалывать. Его большой палец гудел от боли, будто по нему проехала груженая телега, а руки ныли с. плеча до запястья. Да, он уйдет, она может не сомневаться. Но прежде он немного поиздевается над этой училкой.
– Не-а. А куда мне идти?
– Куда угодно.
Он непринужденно поднялся и приблизился к ней, Она не шевельнулась, не отступила назад, хотя ей очень хотелось. Он понял это по тому, как затрепетали ее ноздри, и как она чуть-чуть отклонилась назад.
