Бретт вышел из-под балкона и задрал голову вверх, пытаясь разглядеть звезды на маленьком прямоугольнике вечернего неба. Не так уж хорошо их можно было рассмотреть: огни Нового Орлеана затмевали собой даже звезды. Совсем иначе небо выглядело над рекой, над старым домом, где он жил раньше. Там звезды светили весело и ярко. Тяжелый, нагретый за день воздух доносил аромат дикого меда и свежескошенной травы.
На новой квартире Бретту по ночам оставалось лишь вслушиваться в гул автомобилей, перемежающийся с писком комаров, стрекотом сверчков и цикад, и наблюдать великолепный синеватый туман, насквозь пропитанный запахом бензина. Едва уловимое движение воздуха, которое язык не поворачивался назвать бризом, чуть заметно колыхало огромные пятифутовые листья бананового дерева, растущего в углу двора. Он с Удовольствием слушал звуки живой природы: они успокаивали. Если бы не автомобильный гул, можно было бы и вовсе отключиться от повседневной суеты.
Он услышал звук открывающейся балконной двери. Кто-то над ним вздохнул и облокотился на перила. Раздался странный звук, и Бретт понял, что это всхлипнула женщина. Хотя он и считал себя воспитанным человеком и не желал мешать, но все же выступил из тени и посмотрел наверх. Женщина в белой ночной рубашке с короткими рукавами стояла, облокотившись на перила, и напоминала обмякшую тряпичную куклу. Плач сотрясал ее, он шел из глубины души, из самого сердца, и Бретт просто не смог не шагнуть вперед и не задать абсолютно глупый вопрос:
— Эй, с вами все в порядке?
Было совершенно ясно, что с ней не все в порядке, человек, с которым все в порядке, не мог плакать так горько. Однако отскакивать назад в темноту было уже поздно. Женщина подняла заплаканное лицо от перил и, как показалось Бретту, вздрогнула. Сначала Бретт не поверил своим глазам. Она была его соседкой? Она?..
— Дженни? — Это слово было единственным, которое он смог выговорить.
Дженни, возвышающаяся над ним, выглядела совершенно ошеломленной.
— Сэз?
Холодок пробежал по спине Бретта.
— Это я, Бретт. Бретт Мак-Кормик. — Он не знал, что еще сказать. Но его глупость дала о себе знать, потому что следующий вопрос был: — Так с вами все в порядке?
Не обращая на Бретта никакого внимания, Дженни развернулась и скрылась в своей квартире. Бретт размышлял не более чем полсекунды. Он подпрыгнул и, сбив столик, подтянулся и вскарабкался на балкон. Стеклянная дверь была открыта, и Бретт проскользнул в комнату, совершенно не представляя, что будет делать дальше и готовый к любым неожиданностям. Он понимал, что ведет себя совершенно невообразимо, но Бретт ничего не мог с собой поделать. Дверь, судя по всему, вела прямо в спальню Дженни. Бретт обнаружил ее стоящей на коленях на кровати. Заплаканное лицо напоминало смятый лист бумаги. Казалось, Дженни пребывала в глубоком трансе: она стонала, плакала, что-то бормотала, раскачиваясь из стороны в сторону. Бретт прислушался.
