Зажав в руке ручку своего кожаного чемодана, Мартин вышел из экипажа. Он поднялся по широким, вымощенным плиткой, ступеням, показал свою карточку дворецкому, лицо которого было совершенно невозмутимым, и был проведен в огромную великолепную библиотеку лорда Обри.
С задумчивой улыбкой Мартин изучал длинные ряды книг в кожаных переплетах. Любитель книг, он знал, что граф Обри таковым не был. Традиционно, члены семьи Риджвей всегда охотились, пили и играли в азартные игры, иногда доходя в этом до излишеств; а вот книгу они открывали не чаще, чем Мартин отправлялся на рыбалку. И лорд Обри не был исключением. Мартин знал, что все эти книги были приобретены просто для того, чтобы обставить «библиотеку джентльмена», и он сомневался, что они когда-либо открывались.
Проходя по длинной комнате к массивному столу и усаживаясь в одно из коричневых кожаных кресел, стоящих напротив него, Мартин бросил беглый взгляд на бесценные полотна и другие древние художественные ценности, на изысканные и утонченные столики розового дерева, элегантные ковры и драпировки и задержал свой уже завистливый и жадный взгляд на книгах. Он поставил свой кожаный чемодан возле кресла и принялся ждать графа, сознавая с нарастающим чувством страха, что ждать долго ему не придется.
В этот момент дверь библиотеки открылась. Мартин встал и повернулся. Высокий и стройный граф Обри направляется к нему. Даже Мартин, чья осведомленность в сплетнях света оставляла желать лучшего, знал, что Найджел Риджвей считался одним из самых красивых мужчин Англии. Он слышал даже, что женщины падали в обморок, поймав улыбку Най-ДЖела Риджвея, и что его жена была объектом зависти всех женщин.
Граф подходил к Мартину все ближе, а тот продолжал тайком разглядывать его из-за стекол своих очков. Граф действительно имел величественный вид, обладая сильным стройным телом, вьющимися золотистыми волосами и красивым точеным лицом. Мартин окинул взглядом свою тучную фигуру и тихо вздохнул, вспомнив еще о своих редеющих волосах и двойном подбородке. Но, что удивительно, он не завидовал графу. Мартин почти физически ощущал ничем не объяснимую опасность и утонченную жестокость, исходившие от этого человека, и знал, что, даже имея на это возможность, он ни за что на свете не поменялся бы местами с лордом Обри.
— Ну?
Голос графа, словно клинок, вонзившийся в мысли Мартина, заставил его вздрогнуть. Обри уже сидел. Мартин быстро последовал его примеру и, усевшись в кресло, снова потянулся за чемоданом.
