Вот он легонько отстранился, навис над ней и на мгновение замер. И вдруг обрушился всей своей мощью, резким толчком проникнув в ее влажные глубины. От этого сильного удара, такого долгожданного и такого внезапного, Элен выгнулась дугой. Но вот он уже вышел и принялся двигаться мелкими быстрыми толчками.
Она извивалась под ним, ногами плотно обхватив его торс, голова ее качалась из стороны в сторону. Темп вдруг замедлился, словно он боялся причинить ей боль.
– Быстрее! Прошу… – прошептала она в ужасе.
– Тс-с-с…
Он снова вышел, и она в панике решила, что все кончено, но вот он вновь погрузился в нее, и вздох облегчения вырвался из ее груди. Он томил ее снова и снова, то, ускоряя, то, замедляя темп. Тело Элен содрогалось каждый раз, когда ее наслаждение достигало кульминации, и снова и снова повторялся оргазм, до тех пор, пока он, что-то выкрикнув, не ворвался в нее с новой силой и не оросил струей горячего семени.
Мгновением позже их уже убаюкивал шум волн за бортом.
У Зиги Бавьера и Элен было много общего, но особенно роднило их то, что оба начинали без единого пенни в кармане и прокладывали свой путь из глубин нищеты и отчаяния. Поэтому и тот, и другой сразу же распознали те устремления, которыми руководствовался каждый из них. Элен мгновенно оценила его умственные способности, которые были зеркальным отражением ее собственных. Он был хитрым и честолюбивым и умел наслаждаться своим богатством и положением, однако они не вскружили ему голову. Напротив, на пути к успеху и власти он никогда не забывал о своих корнях. Ему нравился сам процесс наращивания капитала – работа, борьба и ловкость. Уже много лет назад он мог бы уйти на покой и жить в свое удовольствие, но он по-прежнему преумножал свое богатство, потому что испытывал удовольствие от того искусства и азарта, которые сопутствовали этому процессу. Ему был сорок один год, и он уже трижды становился миллионером и дважды банкротом.
«Человек, который однажды нажил состояние, потерял все и начал с самого начала, может ни о чем не беспокоиться, – любил повторять он. – Если успех не счастливая случайность, его можно повторить сотни раз».
И он доказал это. Каждый раз, едва лишившись состояния, он не только наживал его снова, но и изрядно преумножал. Сейчас состояние Бавьера приближалось к двадцати двум миллионам долларов, он играл на бирже и вкладывал значительные деньги в производство товаров длительного и повседневного пользования. Будучи достаточно мудрым, он держал пять миллионов в необлагаемых налогом муниципальных облигациях. Все остальные деньги он использовал, чтобы вести свою игру.
