Семь лет назад, когда они только приехали в Нью-Йорк, Миша начал заниматься с одним из лучших учителей мира — Джоакимом Гессом. Занимался без устали. Он, кажется, даже напугал Гесса своим талантом и работоспособностью. В тесном сообществе исполнителей классической музыки моментально распространились слухи о том, что в городе появился новый вундеркинд. После первого публичного концерта Миша стал сенсацией. Его называли самым интересным, самым захватывающим пианистом. Эти восхваления, казалось, лишь побуждали его работать еще упорнее. В то время они собрались втроем, чтобы выработать наилучшую стратегию для развития его карьеры, и, как оказалось, поступили очень мудро. Без помощи агентов, продюсеров, консультантов и прочих Миша сам разработал план, который теперь, по прошествии времени, оказался просто гениальным.
— Я не буду участвовать ни в каких конкурсах, — решительно заявил он. — Ни имени Чайковского, ни Ван Клиберна.
— Но почему? — изумился Дмитрий. — Это же просто неслыханно! Растущие молодые пианисты вроде тебя обычно используют конкурсы для того, чтобы их имя стало известным, чтобы создать себе аудиторию и репутацию.
— Никаких конкурсов. И никаких дисков для продажи, по той же самой причине.
— Не выпускать диски на продажу?! Но это же самоубийство! — не выдержала Соня. — Ты думаешь, что говоришь? Ведь они же могут стать твоим главным источником дохода. И к тому же прославят тебя.
— Никаких записей. До поры до времени. И по той же самой причине, — продолжал он, словно не замечая недоумения родителей, — ближайшие два или три года я намерен давать публичные выступления лишь в исключительных случаях, перед очень небольшой аудиторией.
Он сел, глядя на отца и мать с лихорадочным блеском в глазах. Они ничего не могли понять. Он вскочил на ноги, начал расхаживать по комнате.
— Неужели вы не понимаете? Это наилучший способ возбудить ко мне интерес во всем мире. Заставить публику ждать моих концертов, заставить их мечтать о возможности попасть на галерку, только бы меня послушать, заставить их повсюду искать мои компакт-диски.
Они слышали всевозможные слухи обо мне — и еще услышат, — и теперь они захотят убедиться сами.
— Но… — начала Соня.
— Я буду записывать все свои выступления. Но не позволю продавать диски в течение ближайших нескольких лет. Представляете себе, какой это возбудит интерес! Лучше всякой рекламы.
— Но что… — начал Дмитрий. Миша поднял руку, требуя тишины.
