Грудь ее высоко поднялась, когда Ренни вобрала воздух в легкие. Джаррет успел зажать ей рот, прежде чем истошный крик, от которого задрожали стекла, достиг своего максимума. Пытаясь освободиться, она вертелась так, что Джаррет был вынужден отложить в сторону нож, чтобы ее не поранить.
— Я хочу вас освободить, — спокойно сказал он. — Вам незачем кричать, я не собираюсь сделать вам ничего плохого.
Ренни не могла вздохнуть, потому что рука Джаррета зажала ей рот и нос, перекрыв доступ воздуха. Она замотала головой, пытаясь сбросить его руку, отчего узлы на запястьях затянулись еще сильнее.
В этот момент миссис Каванаг постучала в дверь.
— Вы здесь, мистер Салливан? Я ищу Ренни. Я не могу, — она слегка приоткрыла дверь и просунула в нее голову, — ее нигде найти.
Услышав крик кухарки, Джаррет отпустил Ренни и сел на пол, обратив свой взор к небу и покачивая головой. Ренни вдохнула воздух и разразилась по его адресу такими проклятиями, которые заставили бы покраснеть даже бывалого моряка.
Джаррет поднял нож, вонзил его в кровать и встал. Он прошел мимо бившейся в истерике миссис Каванаг, оставив Ренни там, где она лежала.
— Крику, как на чикагской бонне, — пробормотал он с отвращением.
Миссис Каванаг вбежала в комнату, как только Джаррет вышел.
— Он вас ранил? — Она опустилась на колени рядом с Ренни и погладила ее по голове. — Что он сделал? Он что, с ума сошел? — Миссис Каванаг пере крестилась. — Святые угодники! И как только ваша мать могла оставить вас и уехать. Непременно, я никогда этого не пойму. Я сейчас же отправлюсь за хозяином и пошлю его за полисменом. Больше я не оставлю вас одну с мистером Салливаном.
Ренни собрала все свое терпение. Она уже поняла, что Джаррет никогда не собирался причинять ей вред. И хотя то, что он сделал, оправдать было нельзя, убивать ее он явно не собирался.
— Вы не можете освободить меня, миссис Каванаг? — спросила Ренни, взглядом показывая на свои связанные руки.
— Что? О да! Конечно! — Проворные пальцы кухарки, натренированные нацистке картофеля и замешивании теста, сразу принялись выполнять эту просьбу. — Непременно, вы не можете себе представить, что я подумала, когда увидела, что вы связаны, как мои лучший рождественский гусь.
Услышав такое сравнение, Ренни слабо улыбнулась.
— Он оставил где-то здесь нож. Попробуйте им, — сказала она.
Миссис Каванаг посмотрела на нож, потом на серию узлов, и на ее узком лице появилось неодобрительное выражение.
