— Ну, тогда все в порядке.
Натан наполнил бокал Лидии в третий раз и с некоторым удивлением увидел, как она залихватски осушила его за три глотка и попросила новую порцию.
— Можно пить помедленнее, — сказал Натан, наполняя бокал. — А можно разбавить виски водой.
— Сойдет и так, — с вызовом заявила девушка. Хантер пожал плечами:
— Как хотите. Это ваша голова. — Он поставил рядом с ней на пол графин со спиртным, а сам вернулся на свое место. Вытянув перед собой скрещенные ноги, он уставился на Лидию поверх краешка своего бокала.
— Не смотрите на меня так, — сказала она.
— Как это «так»?
Она прищурила глаза, сурово стиснула губы и подняла бокал до уровня своего носа. Несколько минут она пристально смотрела на него.
— Понятно, — сказал Натан, чуть не рассмеявшись при виде себя в ее изображении. — Это вас смущает?
— Я чувствую себя дурочкой, — честно призналась Лидия. — Одно дело — быть дурочкой и совсем другое — когда тебя заставляют чувствовать это.
— Прошу прощения, — сказал он, садясь прямо и подбирая ноги. — Вы все-таки моя гостья. Я постараюсь не раздражать вас.
Его уступчивость согрела ее сердце. Или, может быть, стало тепло от виски? Она хихикнула.
Натан понял, что виски начинает действовать. Он принялся размышлять о том, как бы доставить свою гостью в особняк на Ноб-Хилл, не подняв на ноги весь дом.
— Вы были знакомы с мистером Муром до сегодняшнего вечера? — спросила Лидия, прервав его мысли.
Натан ничем не выдал своего удивления, только его серые глаза чуть прищурились.
— Почему вы спрашиваете?
— Из-за вашего акцента. Он очень похож на акцент мистера Мура. Вполне естественно, что здесь, в Сан-Франциско, вас, англичан, потянуло друг к другу.
— Вот как? Я об этом не подумал. Скажите, а мистер Мур говорил вам, из какой он части Англии?
Она кивнула, задев подбородком край бокала, отчего немного виски выплеснулось ей на руку. Лидия слизнула языком капельки и облизала губы. Расстроенная своей неловкостью, она не заметила, как, остановившись на ее влажных губах, потеплел взгляд Натана.
— Он из Лондона, — сказала она. — А вы откуда?
— Из Лондона… Это еще ничего не значит. Вы и представить себе не можете, насколько велик этот город.
— Хотелось бы мне когда-нибудь его увидеть, — мечтательно сказала она.
Натан мог бы сказать то же самое. Это было единственное место, куда он никогда не сможет вернуться. Без полного помилования от губернатора въезд в Англию был навсегда ему запрещен.
— Это невероятный город, — сказал он, вспоминая место своего рождения. — Волнующий, многолюдный. Шумный и грязный. С узкими кривыми улицами, по обе стороны которых стоят жилые дома, и с дворцами, окруженными самыми прекрасными в мире парками. Там соседствуют такая нищета и такое богатство, что трудно себе представить.
