Открывшееся зрелище заставило ее остановиться на пороге. Кортни сидела в кроватке Трентона. Она прижимала малыша к своей пухлой голой грудке и пыталась сунуть ему в рот крохотный розовый сосок. Ребенок со слезами отбивался.
— Кортни Энн Рошель! Прекрати немедленно! — резко прикрикнула Рэй, забыв о плачевном состоянии своих голосовых связок.
Каркающий звук ее голоса заставил девочку выронить драгоценную ношу. То, что тетка назвала ее полным именем, означало, что она сделала что-то дурное, к тому же Трентон был чересчур тяжел для ее пухлых ручонок.
— Но тетя Рэй! Мама спит, а братик проголодался. Я хотела его покормить, а молоко почему-то не подошло. Сделай это за меня!
Она высказала все это с очаровательной серьезностью, и суровая морщинка между бровями Рэй разгладилась сама собой. Она проверила, сух ли у Трентона подгузник. Увы, малыш был не только голодным, но и мокрым.
— У меня тоже нет молока, — с трудом выговорила Рэй, начиная пеленать ребенка.
— Да? — удивилась Кортни и с подозрением оглядела выпуклости ее грудей. — Что же у тебя там? Чай?
Рэй хрипло расхохоталась. Как ни странно, Трентон нашел этот жуткий звук приятным и довольно загугукал.
— Нет, любопытная мисс, там не чай. И не вино — на случай, если ты собиралась спросить. Молоко приходит с рождением ребенка, ясно?
Кортни торжественно кивнула.
— А теперь одевайся. Я помогу тебе застегнуть…
И тут горло перехватило. Совершенно. Из открытого рта не вылетело больше ни звука.
— Ты что, онемела, тетя Рэй? — встревожилась Кортни.
Пришлось кивнуть в ответ. Девочка бросилась обнимать ее так пылко, что чуть не сбила с ног.
— Прости, тетя Рэй, прости!
— За что это? — с подозрением спросила Эшли, входя в комнату.
Она улыбнулась, глядя, как ее голенькая дочь обнимает Рэй, из-под халата которой виднелось нижнее белье, а Трентон в это время ползет к краю пеленального столика, переваливаясь из стороны в сторону белым от талька задком.
— Мама! Тетя Рэй онемела, и все по твоей вине! Зачем тебе вздумалось спать?
Она бросилась к матери, что позволило Рэй метнуться к малышу и подхватить его раньше, чем он нырнул головой вниз.
— Странно, — сказала Эшли. — Войдя, я слышала, как кто-то просит прощения…
— Тетя Рэй бранила меня и сорвала голос, — призналась девочка со вздохом.
— И за что же она бранила тебя?
Кортни объяснила как могла. Эшли пришлось приложить усилие, чтобы остаться серьезной, зато Рэй сотрясалась всем телом от беззвучного смеха. Ничего не оставалось делать, как обнять виновницу суматохи: в конце концов, вина и вправду лежала на Эшли. Следовало объяснить дочери некоторые азы материнства, ведь она уже неоднократно наблюдала за кормлением братика.
