— Мэри Кэтрин, — раздраженно сказала Меган, — что за нелепые мысли бродят у тебя в голове!
Глядя, как Логан все ближе подбирается к мухе, Мэри Кэтрин до боли закусила губу.
— Быстрее, Меган! Пока он… — Не желая видеть, как Логан хватает насекомое, она зажмурилась, подпрыгнула на одной ноге и потянула себя за косу.
— Ну ладно, — вздохнула Меган и, всем своим видом выражая полное нежелание заниматься подобной ерундой, нагнулась и поцеловала Логана в лоб.
Прошло не меньше десяти секунд, прежде чем Мэри Кэтрин рискнула чуть-чуть приоткрыть глаза. Руки Логана обвивали талию Меган, ее руки сжимали его плечи, их тела крепко прижимались друг к другу. Такого поцелуя Мари Кэтрин еще никогда не видела, и это зрелище вызвало у нее странное чувство — одновременно беспокойство, возбуждение и смущение. Мэри Кэтрин непроизвольно посмотрела себе под ноги — не лежит ли там ее сердце, которое, казалось, только что выпрыгнуло у нее из груди. Дрожа всем телом, Мэри Кэтрин едва сдержала крик. Она ведь актриса, напомнила себе Мэри Кэтрин, как и Меган. Пусть уж в следующий раз Меган играет роль ведьмы!
— А теперь, когда вы достаточно ее помучили, Маршалл, надеюсь, вы все-таки зайдете в дом, чтобы заняться делом, ради которого пришли.
Мэри Кэтрин была почти рада услышать этот резкий, язвительный голос. Почти — так как присутствие полковника Аллена никогда не вызывало у нее положительных эмоций. Сейчас полковник стоял на веранде, крепко сжимая руками белые перила. Твердый накрахмаленный воротничок придавал ему еще более непримиримый вид.
Полковника Аллена нельзя было назвать ни красивым, ни уродом. Собственно говоря, его внешность казалась достаточно заурядной. Среднего роста, среднего телосложения. Каштановые волосы он зачесывал наверх, чтобы скрыть заметную плешь. Длинные бакенбарды сливались с аккуратно подстриженными бородой и усами. Если бы не зеленые с золотыми искорками глаза, при определенном освещении казавшиеся желтыми, полковник Аллен легко мог бы остаться незамеченным даже на фоне целого офицерского собрания. Подчиненные, разумеется, за глаза, называли его Кугуаром. Все считали, что полковник знает о своем прозвище и тайно им гордится, но никто, конечно, не смел этого проверить — Ричард Аллен был человеком с большими связями, и притом человеком весьма серьезным. Тех, кто осмеливался ему перечить, полковник моментально увольнял — без всяких угрызений совести. Он хорошо помнил и друзей, и врагов — одни могли рассчитывать на его помощь, другие неизменно сталкивались с его местью.
