"Розыскание" В. Н. Даля перепечатывается ниже по экземпляру собрания В. М. Остроглазова, причем в примечаниях отмечаются разногласия со 2-м ее изданием - "Сведениями" Скрипицына.
РОЗЫСКАНИЕ О УБИЕНИИ ЕВРЕЯМИ ХРИСТИАНСКИХ МЛАДЕНЦЕВ
И УПОТРЕБЛЕНИИ КРОВИ ИХ
Напечатано по приказанию г. Министра Внутренних Дел.
1844 г.
ВСТУПЛЕНИЕ.
У всех народов, где только проживают евреи, существует с незапамятных времен поверье или предание, что жиды умерщвляют мученически христианских младенцев, нуждаясь для каких-то таинственных обрядов в невинной христианской крови. Только в новейшее время чувства человечества до того стали возмущаться против подобного обвинения, что в Европе начали решительно отвергать его, как бессмысленную сказку и клевету. Обвинение, конечно, ужасное, но между тем не беспримерное в летописях религиозного{1} изуверства: не только индийские идолопоклонники подвергают сами себя и других ужасным мучениям, в чаянии будущих благ, - и не только между ними есть секты, постоянно занимающиеся убийством для спасения души, - но и в Европе, между христианами, возникала секта ассасинов, воздвигались в течение двух или трёх веков инквизиционные костры, и в самой России появились в прошедшем столетии самосжигатели, тюкалыцики и сократилыцики: первые сжигались сами, целыми деревнями; вторые убивали друг друга, - те и другие для спасения души.
Не один только глас народа обвиняет евреев в таком ужасном деле; они многократно обвинялись в том перед судом. Большею частью собственного их признания не было, несмотря ни на какие улики; но были и такие примеры, где жиды были изобличены и сами сознались. Один подобный случай был бы, по-видимому, достаточен для того, чтобы признать действительное существование такого злодейского изуверства; но заступники евреев говорят: признание было вынуждено пыткой и потому ничего не доказывает. Допустив, однако же, и это оправдание, и все то, что когда-либо было говорено и писано по сему поводу в пользу жидов, все еще останется одно обстоятельство, на которое никогда не было обращено надлежащего внимания, и которое не только остается не разъясненным, но даже почти получает качество и степень полной улики; а именно: не подлежит никакому сомнению, что время от времени находимы были трупы без вести пропавших младенцев, в таком искаженном виде и с такими признаками наружных насилий, кои вполне согласуются с образом мученической смерти и того рода убийства, в коем обвиняются евреи; во-вторых, происшествия эти были исключительно в таких только местах, где живут евреи; спрашивается затем, какому же обстоятельству приписать возобновляющиеся по временам случаи мученической смерти младенца, рассудительно и осторожно замученного до смерти, - если обвинение несправедливо{2}? Какую можно придумать причину или повод для такого злодейского истязания ребенка, если это не изуверство? Наружные признаки трупа показывали каждый раз положительно, что смерть никак не могла быть случайная, а умышленная; и притом обдуманная и продолжительная: все тело истыкано или исколото, иногда клочки кожи вырезаны, язык и детородные части отрезаны, или сделано у мальчиков еврейское обрезание; иногда некоторые члены обрезаны, или ладони проколоты насквозь; нередки знаки и синяки от тугих перевязок, наложенных и опять снятых; вся кожа в ссадинах, будто обожжена или сильно терта; наконец, труп даже обмыт, на нем нет крови, равно как и на белье, и на платье, которое было снято на время убийства и после опять надето. Чем ребенок или родители его могут подать повод к такому злодейству? Без цели это не могло быть сделано нигде никогда, а тем менее еще повторяться в разных местах почти одинаково. Простой убийца во всяком случае довольствовался бы одним убийством, и какая-то таинственная, важная в глазах преступников цель не может быть здесь отринута.
