А хвоя с дверных ручек, между прочим, исчезла! Сегодня ее не было даже на ручке входной двери. И на некоторых внутренних дверях. Но Давид и Анника только смеялись. Думают, что хвоя осыпалась сама собой! Ничегошеньки они не понимают! И, конечно же, будут сидеть и ждать, пока кто-нибудь не утащит статую прямо у них из-под носа. Они не понимают, какая на них возложена ответственность! И болтают о всякой ерунде.
— А тебе, Давид, не кажется, что это очень красиво? — спросила Анника.
— Что?
— Ну, что Андреас попросил Линнея назвать цветок в честь Эмилии.
Анника могла без конца говорить о подобных пустяках. И обижалась, когда Давид не отвечал, а вместо этого начинал говорить о Линнее.
— Надо же, Андреас Виик, оказывается, был учеником Линнея, — сказал он.
Можно подумать, это так важно — когда на чердаке, быть может, лежит себе дожидается трехтысячелетняя египетская статуя!
— Вы понимаете, что мы избраны, что мы должны найти ее? — снова завел свое Юнас, но Давид только рассеянно на него посмотрел.
— Да, да, но в первую очередь мы должны узнать, о чем думал Андреас, — сказал он. — Кстати, Юнас, почему сегодня утром, когда позвонила Юлия, ты повесил трубку? Мог хотя бы с ней поздороваться.
— Что? Я не подходил к телефону. Ты о чем?
— Сегодня вечером звонила Юлия и спросила, кто утром подходил к телефону и повесил трубку. Я думал, это ты.
— Вот видишь! Жуть какая!
Юнас ужасно разволновался. Ни он, ни Анника не были сегодня утром в Селандерском поместье. И к телефону подойти никак не могли.
Значит, это был кто-то другой!
Вот и объяснение, почему с ручек исчезла хвоя!
Неужели это им ни о чем не говорит?
И поняли они, наконец, с чем имеют дело?
Выходит, нет.
— Значит, Юлия просто не туда попала, — вот и все, что ответил Давид. А Анника с ним согласилась.
— Юнас, не горячись! — сказала она.
Да, Юнасу приходилось нелегко. Почему никто его не слушает? Анника все время повторяла, что кроме них о письмах и статуе не знает никто. Но что она понимает? А вдруг кто-нибудь опередит их и найдет статую? Что она скажет тогда? А этого человека потом, возможно, пригласят в Египет, смотреть пирамиды и гробницу Тутанхамона.
Но когда Юнас заговорил об этом, Давид и Анника только рассмеялись.
А чего тут смешного?
Ведь речь идет о древней надгробной статуе, из древней гробницы! А может, вообще из пирамиды! Выносить статуи из гробниц опасно. Разве они не читали, что случилось с теми, кто открывал гробницу Тутанхамона? Этих людей, одного за другим, постигли страшные несчастья, и они все умерли! В этом нет ничего смешного! В письме сказано, что на статуе лежит проклятие. И на Селандерском поместье, по словам Натте, тоже лежит проклятие! Неужели они не могут сделать простых выводов? Ведь если они втроем призваны спасти статую, но отнесутся к этому несерьезно и статуя попадет не в те руки, то несчастье может постичь их самих! Неужели не ясно?
