— Ни за что! — ответил он так, будто отец предложил ему что-то невозможное.
— А как же ты придумал эту мелодию?
— Это не я придумал…
Папа внимательно посмотрел на него — он не совсем понял, что Давид имел в виду.
— Конечно, эта музыка была почти готова, — сказал он, — и я много раз играл ее, но припев… как тебе это удалось?
— Я не знаю… Он просто звучал у меня в голове, вот и все.
Давид стоял с рассеянным видом. Так было всегда, когда он не хотел продолжать разговор.
Отец нашел нотную бумагу и начал записывать. Давид все не уходил. Отец с нежностью и благодарностью посмотрел на него, и Давид ответил таким же, полным любви, взглядом. Ему очень хотелось рассказать, откуда взялась эта мелодия, но все было слишком непонятно и странно. Настолько странно, что он и сам боялся об этом думать. Ведь песню напевал женский голос в его сне. Возможно, Давид и не вспомнил бы эту мелодию. Но когда услышал, сразу узнал ее. Это же просто невероятно! Ни с того ни с сего папа заиграл мелодию из его сна! А что, если, папе приснился тот же самый сон? И он тоже не решается о нем рассказать?
Отец писал, склонившись над нотами. Нет, этого не может быть. Так не бывает. Давид отмел эту мысль и вернулся к себе в комнату.
Но тут зазвонил телефон, и отец рассвирепел.
— Кто включил телефон? Эти звонки меня с ума сведут! Давид, возьми трубку! Скажи, что меня нет дома! Говори, что хочешь! Мне надо работать!
Но звонили Давиду, на этот раз Анника. Разговаривать было невозможно — Давид слышал, как папа вздыхает и охает у себя в комнате. А Анника, как назло, хотела поговорить. Она боялась, что Давид обиделся на нее за то, что она не отнеслась всерьез к шепоту на пленке.
— Да нет, я ни капельки не обиделся.
— Точно?
— Да, да…
Папа засопел еще громче, и Давид даже вспотел от напряжения.
Анника рассказала, что они с Юнасом только что были в Селандерском поместье. Фру Йорансон уехала. Они ходили поливать цветы и заметили что-то неладное.
— Что? — Давид старался говорить как можно короче.
— Цветок, — ответила Анника. — Ну, тот, который тебе приснился. С ним что-то не так. Он завял. Боюсь, он может погибнуть.
Давид тут же забыл об отце.
— Этого нельзя допустить! — взволнованно воскликнул он.
— Сейчас же повесь трубку! — застонал отец за его спиной.
— Слушай, Анника, я зайду к вам за ключом. Я должен немедленно сходить туда. Вам с Юнасом необязательно идти со мной.
Но Анника сказала, что непременно пойдет с ним. И Юнас наверняка тоже захочет.
