– Подожди! – кричу я. – Мне надо отдохнуть немножко.
Она поворачивается и смотрит на меня с некоторым раздражением:
– Что это с тобой сегодня? Ты уже третий раз останавливаешься.
– Ничего. Спала не очень хорошо. Устала ужасно. Я еще пока не созрела для того, чтобы рассказать Стейси про ребенка. Я даже представить боюсь, что будет, когда она узнает. В любом случае, я же не вру. Поддержите меня: раз-два-три-четыре – я действительно смертельно устала.
Не успевает Стейси вставить шпильку по поводу утомительности двухмесячных летних каникул, как нам навстречу выбегает сияющий персидский дедок.
– Добрий утра! Впирод, Доджер, впирод!
Мы со Стейси удивленно переглядываемся, и, когда я смотрю на нее, до меня доходит, что имелась в виду ее кепка с эмблемой «Доджеров».
– Это он про кепку, – шепчу я. – Он думает, что ты фанат «Доджеров».
С энтузиазмом, достаточным для потопления корабля, Стейси медленно вздымает руку:
– Вперед, «голубые»!
Наш новый друг с важным видом совершает ответный жест.
– Впирод, «галубой»! – кричит он и продолжает свой путь по дорожке. – Впирод, «галубой»!
Мы ржем и двигаемся дальше. Отлично, думаю я. Сейчас будет моя ария.
– Кстати, помнишь, я тебе говорила, что должна встретиться с дочкой Стефана Гарднера?
– Точно, точно, – говорит она. – Ну и как? Ты у нее теперь враг номер один?
– Похоже, да. Выяснилось, что она метит в рок-звезды. Собирается переехать в Нью-Йорк со своим бой-френдом, который к тому же менеджер группы.
– Не ново. Тогда зачем они тебе звонили?
А вот теперь будьте очень осторожны, Лара-сан.
– Собственно, моя работа заключается в том, чтобы заставить ее передумать. Я, правда, не припомню такого вида деятельности среди своих должностных обязанностей – если ты об этом хотела спросить. А про мамашу ты была права. Психованная тетка. Все, что ее волнует, – это имидж Стефана и как на нем отразится непоступление дочери в приличную школу. Мне пришлось отговаривать ее от Принстона и Колумбии.
Стейси фырчит как кошка.
– Я тебе говорила, с этой стервой будет непросто. Самое смешное, что Стефан может и не знать про Принстон и Колумбию. И вообще может оказаться, что его это мало волнует.
Я опять останавливаюсь, чтобы попить. Они что, удлинили эту гору с тех пор, как я была здесь неделю назад?
– Наверное, ты права, – говорю я. – И вся эта игра в музыку мне кажется чистой демонстрацией. Главное – довести мамочку до белого каления. Если мне удастся ее убедить, что поступление в колледж позволит ей свалить насовсем, она вполне может в это вписаться.
