– Ничего! Н-ничего! Пожалуйста, госпожа… Белинда. Не обращайте внимания. Я совсем голову потеряла и веду себя глупо. Я пойду, пожалуй, а вы занимайтесь своими делами.
Она бросилась к двери, но Белинда нагнала ее и ласково положила ладонь ей на плечо.
– Подожди, Люси, не бойся. Я не сделаю тебе ничего плохого. Ты можешь мне довериться.
Люси настороженно смотрела на нее. Видимо, то, что она прочла на лице Белинды, убедило ее в правдивости этих слов, потому что девушка успокоилась и перевела дух. Слабая улыбка проступила на ее бледном лице.
– Да… да, я вижу – вы добрая, – сказала она негромко. – Только не просите меня ничего объяснять. Я не могу! Я не должна! Не то чтобы я не доверяла вам… но я так боюсь!
– Тс-с… Ладно, не хочешь – не надо, – улыбнулась Белинда.
С чем бы ни была связана тайна Люси, бедняжка была слишком напугана, а ее страх перед Фрэнсис Майлз еще больше осложнял дело. Белинда поняла, что сейчас бесполезно продолжать расспросы, – Люси твердо решила хранить свой секрет. Однако Белинда поняла, что девушка нуждается в подруге, и поэтому снова повела Люси в гостиную.
– Почему бы нам не выпить по чашке чаю? Я мигом поставлю чайник, – предложила она радушно.
– О нет, я не могу! Мне нужно поскорее возвращаться. – Люси потянулась за корзиной. – Хозяин и барышня велели мне поторопиться…
– Всего десять минут, – заверила Белинда, – а потом можешь возвращаться к своей госпоже. Скажешь ей, что шитье будет готово через неделю.
Люси подняла голову. В ее теплых карих глазах еще стояли слезы.
– Ты очень добра, – сказала она простодушно. Белинда улыбнулась:
– Я не допущу, чтобы из-за меня тебе влетело от хозяйки. Мне больше нравится помогать тебе, чем доставлять неприятности. – Вдруг она рассмеялась, и озорной огонек вспыхнул в ее зеленых глазах. – По такому случаю я даже принесу блюдечко меда, чтобы нам было что намазывать на лепешки, – только не проболтайся кузену Джонатану, а не то он точно отправит меня к позорному столбу. Мой дражайший кузен никому, кроме самого себя, не позволяет лакомиться сладким, будь то меласса[2], мед или сахар. Но я не покоряюсь ему по мере сил!
– Ты такая храбрая. Мировой судья Кэди – суровый человек.
– Он деспот, и я его ненавижу, – искренне призналась Белинда. – Судя по всему, твоя госпожа Майлз не лучше.
Люси опустила глаза.
Тогда Белинда сменила тему. Энергично снуя между кухней и гостиной, она с помощью Люси накрыла на стол. Уже через каких-то несколько минут они с удобством расположились возле пылающего камина, в тепле и уюте, и непринужденно, по-дружески болтали за чаем с хлебом и медом. Это было маленькое пиршество. Белинда заметила, как робость Люси постепенно исчезает, да и самой ей становится легче на душе. Чувство одиночества, не покидавшее ее в последние недели, ушло, и она снова воспрянула духом. До чего это замечательно – найти себе подругу! Белинда так привыкла к резкому тону и надменно сдвинутым бровям кузена Джонатана, что уже стала сомневаться – неужели она когда-нибудь вновь встретится с добротой? И вот сейчас она чувствовала себя почти такой же счастливой, как некогда в Суссексе, в окружении дорогих для нее людей.
