– Ваша светлость! – К ним спешил Тинкер. – Прибыли ваши партнеры по бизнесу.
– Пойдешь со мной? – поднявшись, спросил ее герцог.
– Я хочу посидеть здесь еще немного, насладиться солнечным светом. – Белл сложила руки на коленях. – И поразмышлять о чудесах.
Михаил надеялся на чудо.
Он откинулся на сиденье экипажа. Вместо того чтобы сразу отправиться на деловую встречу, он повез дочь на Бонд-стрит. Пусть поймет, что в магазинах мам не продают.
Бесс хочет, чтобы новая мама умела печь печенье, копаться в земле, была веселой и любила ее. Но оказалось, что леди не пекут печенья, и уж тем более не копаются в земле. Поэтому не могут сделать его дочь счастливой. Красота, деньги и родословная вообще не имеют значения.
Погруженный в размышления, Михаил только сейчас заметил, что кучер придерживает дверцу открытой. Он вылез из кареты и улыбнулся младшему брату, ожидавшему его возле Инверари-Хауса.
– Показываться на глаза герцогу, – насмешливо произнес Михаил, – дерзость, граничащая с глупостью. Утренняя «Таймс» упомянула об одном знатном иностранце. Его видели выходившим из резиденции некоей оперной певицы незадолго до рассвета.
Князь Степан побледнел:
– Думаешь, его светлость читает газетные сплетни?
– А ты как думаешь?
– Я хотел защитить…
– Прибереги свои объяснения для герцога.
Парадная дверь открылась, прежде чем они постучались. Дворецкий пропустил их в дом.
– Его светлость спрашивал о вас у ваших братьев, – обратился Тинкер к Степану, – беспокоился, будете ли вы на этой встрече. Я так понял, что он хочет говорить с вами.
Михаил и Степан стали подниматься на второй этаж. Михаил оглянулся и обменялся улыбкой с дворецким. Тинкера с его чувством юмора Михаил считал настоящим сокровищем.
Михаил постучал в дверь и вошел в кабинет. Младший брат последовал за ним. Герцог Инверари сидел за письменным столом. Князья, Рудольф и Виктор, расположились в креслах.
Кивнув герцогу и братьям, Михаил опустился в кресло у окна. Степан – в соседнее кресло.
– Братец, его светлость желает перемолвиться с тобой словом, – сказал ему князь Рудольф.
– Не перемолвиться словом, а серьезно поговорить, – уточнил Виктор.
Михаил сочувственно посмотрел на Степана, готовый защитить младшего брата, как делал это всю жизнь. Степан повернулся к герцогу:
– Чем могу быть полезен, ваша светлость?
Герцог хлопнул по столу сложенной газетой.
– Объясните, в чем дело.
– У нас с Фэнси не было интимных отношений, – заверил его Степан.
– Вы опорочили репутацию моей дочери.
