Венец желаний | страница 61



— Мой наследник — Артур, а не Иоанн, и вся Европа это знает.

— Ричард, еще когда я была в Англии, Иоанн уже показал, на что способен. Помнишь, как он бил слуг и насиловал жен баронов? И если ты думаешь, что он добровольно отдаст страну мальчишке, ты просто дурак!

Так они беседовали, забыв о Рейнере, который удивлялся тому, что в семействе, правящем Англией, да и почти всей Европой, не все счастливы и откровенны друг с другом.

Он подумал о том, как любят друг друга его родители. После смерти первой жены, матери Эйме ри, граф Симон женился еще раз по страстной любви, которая не слабела с годами. Они словно согревали всех вокруг себя огнем своей любви, и Рейнер хотел точно того же и никак не меньшего от своих отношений с Алуетт де Шеневи.

Скрывшись в монастыре бенедиктинок, Алуетт думала, что сумеет возродить в себе прежнее стремление к Богу, если ее не будет искушать Рейнер. Его руки, его губы легко отвращали ее от святого предназначения и заставляли мечтать о земных наслаждениях, которые они ей обещали. Рейнер не Должен знать, куда она уехала, и ее королевский браг ни за что не выдаст ему ее тайны.

Филипп не возражал против ее пребывания в монастыре, пока французы остаются на Сицилии.

— Я буду скучать без вас и без вашего пения, Дорогая сестрица, — сказал он, принимая ее в свои объятия в тот вечер. — Думаю, это мудрое решение. Наверное, я поступил эгоистично, запретив вам принять постриг. Может, для вас было бы лучше, если бы я отправил вас обратно во Францию в какой-нибудь из монастырей.

TO ли он произнес эти слова с затаенной болью, то Да ее собственное сердце стенало в нестерпимой муке; «Нет, еще не пора, тебе рано хоронить себя!» Она сама знала, почему ответила так, а не иначе:

— Филипп, пожалуйста, не вините себя за мою слабость. Я обещала сопровождать вас и не изменю своему слову. Только дайте мне время собраться.

— Надеюсь, ваш английский… скажем, обожатель… обратит свои чувства на более подходящую ему Даму, — сказал Филипп.

— Надеюсь.

Она не осмелилась показать ему, какую боль ей причиняет одна мысль о Рейнере, нашедшем Утаение в объятиях другой женщины. Ей было известно, что Филипп разговаривал с Фулком прежде, чем прошел к себе, и она отдала бы все на свете, чтобы узнать, что сказал французский рыцарь Филиппу. И вообще, что он слышал и видел? Не преследует ли он сам какой выгоды?

Нет, разве не для того, чтобы избавиться от этих мыслей, хотела она укрыться в монастыре? И она заставила себя переключить внимание на монотонное чтение из «Жития Святого Бенедикта». Дело было во время вечерней трапезы.