Всего несколько мгновений спустя дуэль Рейнера и Фулка была прервана появлением двух монархов.
Несмотря на все старания, ни одному из них не удалось серьезно ранить другого, хотя порванная и окровавленная одежда свидетельствовала о не — шуточности их намерений.
— Как это понимать? — прорычал Ричард, врываясь между рыцарями и не думая о собственной безопасности, в то время как Филипп остановился на почтительном расстоянии.
Кровавый туман, застилавший разум Рейнера, тотчас прояснился, едва он узнал своего скорого на расправу сюзерена и понял, в какую ловушку заманили его собственная глупость и несдержанность. Ричард умел быть холодным и неумолимым и даже жестоким, когда это касалось поведения его воинов.
— Я… Я прошу прощения, ваша милость. Мы с сиром де Лангром немного повздорили, — сказал он, глядя прямо в глаза Ричарду Плантагенету и не пытаясь выгородить себя.
— Причина? — ледяным тоном продолжил допрос Ричард.
Как тут скажешь, когда Филипп, словно паук, затаился всего в нескольких шагах от них? Интересно, воспользуется ли Фулк предоставившимся случаем, чтобы очернить его перед французским королем? Он перевел взгляд с Ричарда на змеиные глаза Фулка де Лангра. Они сверкали от радости. Фулк понял, что выиграл. Что дальше?
Де Лангр посмотрел на Филиппа, потом опять на Рейнера.
— Мы ждем. Фулк откашлялся.
— Это наше частное дело, ваша милость. Пусть оно таким и останется.
Изображая покорность, Фулк смотрел себе под ноги.
Ричард молчал. Слышно было, как бьются о берег волны и как шумят солдаты в английском лагере.
В конце концов Ричард воздел руки к небу.
— Благодари Бога, Рейнер Уинслейд, что ты рыцарь, а не простой солдат. Иначе быть бы тебе без руки. А сейчас отправляйся в кровать и чтобы больше никаких драк! Сохрани свои силы для сарацин.
— Слушаю, ваша милость.
Рейнер знал, что благодарить он должен Ричарда за его доброе отношение. Пожелай тот, и никакое рыцарство не спасло бы его от наказания.
Выходя из сада, он не мог не взглянуть напоследок на Фулка де Лангра. Когда их взгляды встретились, обоим стало ясно, что они еще сразятся не на жизнь, а на смерть.
— Ну, милорд, — подчеркнуто медленно произнес Ричард, обращаясь к Филиппу, — а как насчет вашего вассала? — Он кивнул на Фулка, который с вызывающим видом стоял немного в стороне от них. Не будь тут французского короля, он бы собственными руками, честное слово, расправился с ним!
— Со своими людьми я разбираюсь сам и когда пожелаю. Это мое дело. Я уверен, что мой рыцарь вел себя достойно. Но он слишком учтив, чтобы сказать что-нибудь нехорошее о другом рыцаре, ведь так, Фулк?
