Саладин кивнул:
— Конечно. Я буду благодарен тебе за это. Даже когда я ласкаю наложницу, которую привез из Дамаска, мои мысли мечутся, словно мыши по лабиринту, завидевшие льва… Если я хотя бы на несколько минут забуду…
— Та женщина, которую так жаждет франк, я ее видел. Ты не должен позволить неверной свинье завладеть ею.
— А! Мой старый мавр еще не отрешился от любовной страсти! — изумился Саладин, но Эль-Каммас, подняв руку и криво усмехнувшись, не дал ему продолжить. — Ты не прав, мой друг. Не любовь движет мною. Зачем мне женщина? Разве лишь согреть старые кости. Я понапрасну растрачу ее юность и красоту на пустыню моего тела!
— Тогда что же такого интересного в этой женщине, что ты решил заговорить о ней? Хочешь, чтобы я взял ее в свой гарем?
— Нет, хотя она ничем не уступит твоей любимой жене. Я видел леди Алуетт де Шеневи в шатре Мелех-Рика, когда ты посылал меня лечить его. Она пела ему, мой господин… И ей очень подходит ее имя, которое означает «жаворонок». Ее красота затмевает луну и звезды, Саладин, и, если я хоть что-нибудь понимаю, сердце у нее достойно ее красоты. Она любит рыцаря из приближенных Мелех-Рика, и он любит ее. Он мужествен и храбр, и больше подходит прекрасному Жаворонку, чем этот скорпион Фулк. Мне кажется, я могу ей помочь.
— Помочь? В чем?
— Она слепая, мой господин, хотя у нее глаза ясные, как горные озера. Я уверен, что ее слепота скорее из-за душевной раны. Она не больна, и я, наверное, мог бы…
— Восстановить ее зрение? Это будет чудом, освященным именем Аллаха. Иди к ней, мой друг, и предложи ей свою помощь!
Старый лекарь хмыкнул, радуясь юношескому восторгу султана, забывшего о своих горестях.
— Не все так просто. Франки хорошо стерегут своих женщин, хотя сами погрязли в невежестве и предрассудках. Если я посмею приблизиться к какой-нибудь из них, она в ужасе убежит от меня, как от самого сатаны, даже если поймет, что я лишь хочу вылечить ее. Нет, я прошу тебя, не отдавай ее в жадные руки Фулка. А ее прозрение в воле Аллаха. Если он пожелает, я исполню его волю. Мне кажется, что голубая накидка мне к липу… а вы наденьте темно-зеленую с золотыми нитями. Она как нельзя лучше пойдет к вашим огненным волосам, Иоанна. Алуетт, вы тоже должны взять себе накидку в подарок за ваше терпение, с которым вы сносите наши бесконечные походы на базар. Я думаю… вот эта словно специально для вас.
— А мне, Tante Беренгария? — заканючила Хлоя и была вознаграждена приглянувшимся ей безвкусным кольцом.
