– Держись за берег, придурок! – с натугой прозвучал голос. – Мне тебя не вытащить, ты, должно быть, весишь целую тонну[1]. Ну, давай же, цепляйся!
С невероятным трудом Готтфриду удалось кое-как выкарабкаться из рва, где он успел наглотаться грязной воды, и теперь его отчаянно мутило. Больше всего на свете ему хотелось спокойно полежать, но его спасительница заставила обессилевшего германца подняться на ноги.
– Турки пытаются прорваться на мост! Ворота сейчас закроют! Скорее, иначе мы не успеем!
Добравшись до ворот, Готтфрид огляделся по сторонам, словно только что проснулся.
– Но где же Вульф Хаген? Я видел, как он защищал мост.
– Лежит мертвый среди двадцати дохлых турок, – ответила Рыжая Соня.
Готтфрид сел на землю, чувствуя себя совершенно опустошенным, и, закрыв лицо огромными руками, заплакал. Соня нетерпеливо потрясла его за плечо.
– Послушай, чертово отродье, нечего тут сидеть и рыдать, как отшлепанный младенец. Ты со своими пьянчугами натворил, конечно, дел, но этого уже не исправишь. Вставай, и пойдем в таверну, выпьем пива.
– Почему ты вытащила меня? – спросил Готтфрид.
– Потому что такая дубина, как ты, никогда не сможет о себе позаботиться. Рядом с тобой должен быть кто-то мудрый, вроде меня, чтобы поддерживать жизнь в этом неуклюжем и бестолковом теле.
– Но я думал, ты меня презираешь!
– Ну и что, женщина может менять свое мнение, разве не так? – отрезала она.
Вдоль стен копьеносцы отгоняли лезущих в частично заделанную брешь мусульман. А в шатре султана Ибрагим объяснял своему повелителю, что только дьявол мог нашептать неверным мысль устроить эту пьяную вылазку как раз в момент взрыва и сорвать тщательно подготовленный план взятия города. Взбешенный Сулейман впервые говорил со своим другом кратко.
– Нет, это твой промах. Довольно интриг! Где умение и искусство терпят поражение, верх одержит невидимая сила. Отправь гонца за акинджи, они нужны здесь, чтобы заменить павших. Объяви о подготовке к следующему штурму.
Предыдущие атаки не шли ни в какое сравнение со штурмом, который обрушился теперь на стены Вены. Днем и ночью не умолкал грохот пушек, и ядра непрерывно падали на улицы и крыши домов. Защитники города погибали, а воинские резервы были уже исчерпаны. Страх и отчаяние поселились в душах людей, и, казалось, этому аду никогда не будет конца.
Расследование показало, что мина, разрушившая часть стены у ворот Карнтнера, была заложена не снаружи. К месту взрыва вел длинный туннель, начинавшийся в самом обычном погребе. И в ту ночь, когда произошла пьяная вылазка, кто-то взорвал под стеной огромное количество пороха. Теперь стало ясно, что турки перетаскивали свои пушки к северной стене только для того, чтобы отвлечь внимание от ворот Карнтнера и дать предателям возможность спокойно сделать свою грязную работу.
