Он сделал паузу, провёл языком по губам, опять расправил плечи и порывисто закончил:
– Хотите верьте, хотите нет, но клянусь вам, сэр, между нами ничего не было – ни в машине, ни вообще, кроме… кроме того, что она два-три раза позволила мне поцеловать её в щёку.
Генерал, ни на секунду не спускавший с него глаз, сказал:
– Мы слышали от неё примерно то же самое. Дальше?
– Вчера, получив извещение, я сразу же поехал в город и увиделся с ней. Разумеется, сэр, я сделаю всё, что она сочтёт нужным.
– И вы не сговаривались с ней о том, что будете здесь рассказывать?
Динни увидела, что молодой человек весь напрягся:
– Отнюдь нет, сэр.
– Итак, вы готовы подтвердить под присягой, что между вами ничего нет, и повторить это суду? Правильно я вас понял?
– Да, сэр, если только есть надежда, что нам поверят.
Генерал пожал плечами.
– Каковы ваши денежные обстоятельства?
– Четыреста фунтов оклада в год, – криво улыбнулся Крум. – Это всё, сэр.
– Знакомы вы с мужем моей дочери?
– Нет.
– И никогда с ним не встречались?
– Нет, сэр.
– Когда вы встретились с Клер?
– На второй день после отплытия в Англию.
– Чем вы занимались на Цейлоне?
– Служил на чайной плантации. Но потом её из экономии слили с другими.
– Понятно. Ваше образование?
– Веллингтон, затем Кембридж.
– Вы поступили на службу к Джеку Масхему?
– Да, сэр, он поручил мне присматривать за его арабскими матками. Они прибудут весной.
– Значит, вы разбираетесь в лошадях?
– Да. Я их обожаю.
Динни увидела, как прищуренный взгляд генерала оторвался от молодого человека и упал на неё.
– Вы как будто знакомы с моей дочерью Динни?
– Да.
– Поручаю вас ей. Я должен все обдумать.
Молодой человек слегка поклонился, повернулся к Динни, затем снова повернулся к генералу и с достоинством произнёс:
– Ужасно сожалею о случившемся, сэр, но не о том, что люблю Клер. Сказать, что жалею, – значило бы солгать. Я безумно люблю её.
Он направился к двери, но генерал остановил его:
– Минутку. Как вы понимаете слово "любовь"?
Динни безотчётно стиснула руки. Опасный вопрос! Молодой человек круто обернулся. Лицо у него было каменное.
– Понимаю, сэр, – ответил он сдавленным голосом. – Вы спрашиваете, что это – вожделение или нечто большее? Так вот – это нечто большее, иначе я не выдержал бы ночи в автомобиле.
Он опять повернулся к двери.
Динни подбежала, помогла ему открыть её и проводила его в холл, где он остановился, хмуря брови и тяжело дыша. Она взяла его под руку и подвела к камину, где горел огонь. Они постояли, глядя на пламя; затем она сказала:
