– Мама в нём души не чает, – сообщила та. – По её мнению, он будет вылитый Хьюберт.
Леди Монт издала звук, который, как убеждены все взрослые, должен привлекать внимание детей.
– Когда вернётся Джин?
– Не раньше очередного отпуска Хьюберта.
Леди Монт остановила взгляд на племяннице:
– Пастор говорит, что Ален остаётся в Гонконге ещё на год.
Динни, покачивая погремушкой перед ребёнком, оставила без ответа реплику тётки. С того летнего вечера год назад, когда она приехала домой после бегства Уилфрида, она не говорила сама и никому не позволяла заговаривать о её чувствах. Никто, да, вероятно, и она тоже, не знал, затянулась или нет её сердечная рана. Казалось, у неё вообще больше нет сердца. Девушка так долго и упорно подавляла в нём боль, что оно словно ушло в самые сокровенные глубины её существа и биение его стало едва уловимым.
– Теперь куда, тётя? Маленькому пора спать.
– Пройдёмся по саду.
Они спустились по лестнице и вышли на террасу.
– Ой! – огорчённо вскрикнула Динни. – Гловер отряс листья с тутового деревца. А они так красиво дрожали на ветках и слетали кольцом на траву. Честное слово, садовники лишены чувства красоты.
– Просто ленятся подметать. А где же кедр, который я посадила, когда мне было пять лет?
Они обогнули угол старой стены и подошли к ветвистому красавцу лет шестидесяти, поблекшую листву которого золотил закат.
– Мне хочется, чтобы меня похоронили под ним, Динни. Только наши не согласятся. Они потребуют, чтобы всё было чин чином.
– А я мечтаю, чтобы меня сожгли и рассеяли прах по ветру. Взгляните, вон там пашут. Люблю смотреть, как лошади медленно движутся по полю, а за ними на горизонте виден лес.
– "Люблю мычание коров", – несколько некстати процитировала леди Монт.
С востока, из овечьего загона, донёсся слабый перезвон колокольчиков.
– Слышите, тётя?
Леди Монт взяла племянницу под руку.
– Я часто думала, как хорошо быть козой, – сообщила она.
– Только не в Англии: у нас их привязывают и заставляют пастись на крохотном кусочке земли.
– Нет, не так, а с колокольчиком в горах. Впрочем, лучше быть козлом: его не доят.
– Посмотрите, тётя, вот наша новая клумба. Конечно, на ней сейчас мало что осталось – одни георгины, гортензии, хризантемы, маргаритки да немного пенстемон и козмий.
– Динни, как же с Клер? – спросила леди Монт, зайдя за георгины. – Я слышала, теперь с разводом стало легче.
– Да, пока не начнёшь его требовать.
– Но если тебя бросают…
– Сначала нужно, чтобы тебя бросили.
