– Ты допила, старушка? – спросила Клер.
– Да. Я провожу тебя до Темпла.
Прощаясь у Мидл-Темпл Лейн, они вдруг услышали высокий приятный голос:
– Вот удача!
Дорнфорд быстро, хотя и легко, сжал руку Динни.
– Если вы идёте в палату, я забегу за вещами и сразу вернусь сюда, сказала Клер, удаляясь.
– Очень тактично! – обрадовался Дорнфорд. – Давайте постоим под этим порталом. Динни, я – пропащий человек, когда слишком долго не вижу вас. Иаков служил четырнадцать лет, добиваясь Рахили. Теперь людской век стал короче, поэтому каждый мой месяц можно приравнять к году служения Иакова.
– Им было легче ждать – они странствовали.
– Знаю, но всё-таки тоже буду ждать и надеяться. Да, мне остаётся только ждать.
Динни, прислонясь к жёлтому порталу, смотрела на Дорнфорда. Лицо его подёргивалось. Охваченная жалостью, девушка сказала:
– Может быть, настанет день, когда я вернусь к жизни. Тогда я больше ждать не стану. До свиданья и благодарю.
Этот внезапный безотчётный порыв усугубил тревогу, в которой пребывала Динни. Возвращаясь домой на автобусе, она видела перед собой подёргивающееся лицо Дорнфорду, и это вселяло в неё томительное беспокойство. Она не хочет быть причиной его страданий, – он симпатичный человек, внимателен к Клер, у него приятный голос и привлекательное лицо, а в смысле духовных интересов он гораздо ближе к ней, чем был Уилфрид, Но разве она испытывает к нему то неистовое и сладостное влечение, которое приводит к переоценке всех ценностей и заключает весь мир в одном существе, в единственном, долгожданном и любимом человеке? Динни сидела не шевелясь, устремив взгляд поверх головы какой-то женщины на противоположной скамье автобуса, которая судорожно сжимала рукой опущенную на колени сумочку и всем своим видом напоминала охотника, отыскивающего дорогу через незнакомый лес или поле. На Риджент-стрит зажигались огни – наступал холодный бесснежный вечер. Здесь раньше тянулась извилистая линия крыш – красивые невысокие жёлтые здания Квадранта. Динни вспомнила, как, едучи на крыше автобуса, она спорила с Миллисент Пол о старой Риджент-стрит. Все, всё меняется на этом свете! Она закрыла глаза, и перед нею встало лицо Уилфрида с растянутыми в улыбке губами, каким она видела его в последний раз, когда столкнулась с ним в Грин-парке.
Кто-то наступил ей на ногу. Открыв глаза, она извинилась:
– Простите.
– Пожалуйста.
До чего вежливо! Люди с каждым годом становятся все вежливее!
Автобус остановился. Динни поторопилась выйти. На Кондюит-стрит она прошла мимо портного, у которого одевался её отец. Бедный, он давно здесь не был: одежда стоит недёшево. Поэтому он утверждает, что терпеть не может неразношенных костюмов. Динни выбралась на Бонд-стрит.
