– Что такое, что случилось, о сосед мой?
– Издеваешься, да?! – взвыл он.
Ну, я решил пока прекратить пение, чтобы разобраться, в чем дело, и нормальным голосом говорю:
– Прошу прощения, что все-таки случилось? А он все больше заводится:
– Правду говорят: «Наглость – второе счастье»! Постыдился бы! Хамство так и прет!
– Ну ладно, объясни, в чем дело? – говорю я. – Да покороче, время к полуночи, люди спят.
Он опять взревел:
– Полночь!… Да разве такой идиот, как ты, знает, что такое полночь?
– Сам ты идиот, – ответил я. – Двенадцать ночи, значит.
– Хулиганье! – выкрикнул он и принялся самыми последними словами поносить меня, поздний час – еще и одиннадцати не было, – а заодно и все другие часы. Он кричит, а попугай вторит пронзительным голосом.
Я стою смотрю на него – ну и картина! А этот тип ругается без передышки. Наконец я уловил суть дела: он хочет спать, а я тут распеваю. Все равно как если бы я стал жаловаться, что хочу петь, а он тут спит. Я молчал и разглядывал его, а он от этого еще больше бесился. На улице уже собрались люди – несколько прохожих и лавочник с подручным, – стоят глазеют. Я было вернулся в комнату в надежде, что он поостынет, но на улице кто-то насмешливо свистнул, кто-то протянул: «Тут без ба-а-бы не обошлось», и вдруг на мой балкон камнем влетел цветочный горшок и разлетелся вдребезги; Это сосед запустил.
– Потише! – говорю я. А он ругается – хуже некуда. Мне стало смешно.
Он наклонился, схватил другой горшок и швырнул в меня, так что внизу только ахнули. Я пропел:
– Тише, тише, не сердись! – и увернулся от горшка. Горшок упал и разбился. Люди на улице зашумели.
Сосед уже хрипло рычал, попугай верещал не переставая.
На шум стали выглядывать соседи с верхних этажей и из дома напротив – распахивались окна, открывались двери балконов.
Я опять попробовал восстановить мир:
– Ладно, приятель, хватит. Кончай представление, спокойной ночи. Иди себе, спи спокойно.
Но сосед, видно, уже совершенно ничего не соображал. Теперь он выдавал такие ругательства, будто лекцию по анатомии читал. Я сказал:
– Довольно, слышишь?
– Во дает! – крикнул кто-то снизу. – Здорово он ему вставил!
– Было бы что вставлять… – сорвалось у меня с языка.
Тут сосед пошел по новой. Ну и я завелся: он орет, а я пою, но и это не помогло. Я молчал – он выходил из себя, я пел – он бесился, я смеялся – он на стену лез. Ну, держись, думаю. Я решил станцевать на балконе вальс, напевая на три счета: «Все, что пожелаешь ты… хоть до утра ори…», и ловко увернулся от третьего летающего горшка. Горшок же, который раскипятившийся сосед запустил с новой силой, миновал балкон и рухнул на тротуар под крики зрителей.
