Сообразив, что подобное приглашение означает для него лично, Питер начал размышлять, почему он, собственно, его получил. Прием «Ля Фантастик» не предавали гласности – говорить о нем означало уже не быть приглашенным вновь. Поэтому, заключил он, приглашение это имеет сугубо светский характер. Его отнесли к той категории, в которую входят лидеры мировой политики, промышленные магнаты и прочие, о ком можно сказать: каждый из них обладает силой или властью в своей сфере.
– Черт возьми! – громко воскликнул он. – Черт бы меня побрал! – Он снова прочел приглашение, медленно качая головой.
На второй карточке, поменьше, сообщалось, что в пятницу в полдень к гостинице подъедет машина, которая и доставит его к замку барона в Валь де Луар.
Вот оно: Питер Ши наконец взобрался на вершину!
Ему нравилось это чувство. Оно нравилось ему настолько, что он покраснел, благо был один в комнате. Внезапно он подпрыгнул и издал радостный вопль – вопль хроменького ирландского мальчишки из Южного Бостона, наконец-то поднявшего самого себя на такую высоту, что мог плевать на грешную землю. Приглашение, которое он держал в руке, было абсолютным тому подтверждением.
Пребывая в эйфории, он ни за что не поверил бы правде, даже если кто-нибудь попытался раскрыть ему глаза. Но в действительности он никогда не был и не мог бы стать равным людям, с которыми ему предстояло встретиться у барона. Разумеется, приглашением он был обязан исключительно своему положению и возможности в дальнейшем принести пользу другим гостям.
Барон, может, и не хотел афишировать «Ля Фантастик», однако это вовсе не значило, что он и его гости не стремятся к тесной связи с ключевыми средствами информации. Для таких людей интерес представлял постоянный корреспондент ВСН. Сам по себе Питер Ши для них не существовал.
Не осознавая столь очевидной реальности, Питер был несколько обеспокоен другим. Дело в том, что в субботу ему обязательно нужно вернуться в Париж для важного свидания с одной примечательной личностью. Поэтому звонок в Нью-Йорк относительно своего намерения отправиться на «Ля Фантастик» он решил отложить до четверга. Будущий разговор он прокрутил про себя несколько раз.
– Не самая лучшая мысль, Питер, – проорал его редактор Гордон Джимисон в телефонную трубку в тот четверг.
– Что ты сказал?
– Конечно, если ты планируешь написать об этом...
– Не смеши меня, Гордо, – сказал он тоном, который подразумевал, что отсутствие искушенности нетерпимо для цивилизованного человека.
