Она сидела в одиночестве, размышляя над тем, какой может стать ее жизнь без того комфорта и чувства защищенности, которые ей пока обеспечивает роскошный старинный дом. Питер Ши, про которого все, включая Билли Мосби, говорят, что он, как никто другой, подходит для соавторства, вот-вот должен явиться, чтобы обсудить с ней, каким образом они будут открывать тайны, которые она так долго хранила.
Еще немного – и всерьез начнется воплощение ее отчаянной попытки спасти себя.
Она нервно гоняла браслет своих особенных часов в поисках циферблата, показывающего парижское время. Мартин обещал позвонить, как только закончит с прессой.
Мадам Клео достала из верхнего ящика потрепанный гроссбух в кожаном переплете и открыла страницу за вчерашнее число. Двадцать девушек заняты в Париже, Лондоне, Нью-Йорке – кто где. Три – совершенно точно – в Риме. Две улетели самолетом выполнять заказы, срок которых не исчерпывался одними сутками. Быстро произвела в уме несложные арифметические подсчеты. За последние двадцать четыре часа она должна получить значительные гонорары, но они никак не способны спасти ее. Сотней девушек больше, сотней ночей меньше – это дела не меняет.
Если придется отправиться в тюрьму, Мартин снабдит ее необходимым количеством таблеток. Она ни за что не подвергнет себя этому унижению еще раз.
В комнату осторожно заглянула ее служанка.
– Что у тебя, Нанти? – спросила она.
– Мартин, по вашему личному номеру, мадам, – сообщила стройная пожилая индианка.
– Да-да, – энергично ответила мадам, хватаясь за телефонную трубку. – Мартин? Какие-нибудь осложнения? – не давая ему ничего сказать, спросила она.
– Все улажено. Если выглянете в окно, то, вероятно, уже увидите первых ласточек.
Мадам Клео откинулась в кресле и отдернула тяжелую штору.
– Только что подъехал фургон с телевизионщиками, – констатировала она.
– Отлично, скоро он будет не один. Все должны успеть к тому времени, когда появится Ши, – сказал Мартин с оксфордским акцентом.
– Кто-нибудь знает, что в меня стреляли сегодня утром?
– Да, я обзвонил всех.
– Мартин, ты молодец. Будем надеяться, что сработает чудесно.
Полного ощущения, что он снова в Париже, у Питера не возникало до тех пор, пока ранним утром в пятницу, пройдя через высокие входные двери, он не оказался в прохладном изящном вестибюле отеля «Риц». Он остановился на мгновение, оглядываясь, словно завороженный, и наблюдал, как швейцар проносит мимо него к стойке администратора его сумки. На него нахлынули воспоминания, и он почувствовал, как слабеют колени. Ах, какой жизнью жил он здесь когда-то!
