— Полковник Форсайт сказал, что скот дяди Ярби уже разворован и что вы — заодно с ворами, они якобы делятся с вами прибылью.
— Что? Я украл собственную скотину? — изумился Бак. — Хотя чему удивляться: некоторые люди верят каждому слову полковника, таких он без труда убедит, что черное — это белое.
Кристин улыбнулась. Бак заметил, что на ее щеках появились очаровательные ямочки, и его вдруг захлестнуло жаркой волной, он почувствовал напряжение в паху, словно джинсы внезапно стали тесны.
— Да, у него язык хорошо подвешен. Если бы меня не предупредили добрые люди, я бы, наверное, не скоро его раскусила. У моего брата много деловых партнеров, и многие из них умеют говорить складно, но до полковника Форсайта им далеко.
— Неужели у вас ни разу не возникало искушения принять деньги и вернуться домой?
— Ни на секунду. — Кристин отвела взгляд, чтобы Бак не прочел в ее глазах обиду.
— Почему?
— По личным причинам.
— У вас остался дома кто-то… человек, который вам дорог?
— Один лишь Густав, кузен. — Кристин глубоко вздохнула. — Мой брат Ферд был бы только рад услышать, что я попала в беду. Он сказал, что эта затея совершенно бессмысленная и что я кончу… — В последний момент она сдержалась и замолчала, не желая выдавать всей глубины горечи от ссоры с братом.
— Он был против вашей поездки?
— Если точнее, он запретил мне ехать.
— Тогда почему вы здесь? Разве вашими делами не мог заняться другой член семьи? Тот же Густав, например?
— Густав сам уговорил меня поехать — это мой единственный шанс обрести собственный дом, стать независимой. Думаю, вы и представить себе не можете, каково это — прожить всю жизнь за чужой счет.
Бак нахмурился. Его темные брови сошлись на переносице.
— Да, пожалуй, не могу.
— Прошу прощения, мистер Леннинг, что я взваливаю на вас свои проблемы, но я просто не знаю, как быть. Но ведь это не ваши заботы, правда?
— Я бы сказал, наши общие. Вы уже здесь, и мне придется решать, что с вами делать.
— Поверьте, мне искренне жаль, что я вас обременяю, но, прошу вас, поймите и меня. Я рассчитывала обрести здесь дом — работать на своей земле, любоваться закатами со своей веранды, наблюдать восход луны, возделывать огород, заготавливать продукты на зиму… в общем, просто жить, зная, что могу остаться здесь до конца своих дней. Я могла бы ходить с распущенными волосами, если захочется, или босиком… и не думать, что по этому поводу скажут люди. — Кристин улыбнулась. Бак не мог отвести от нее глаз. — И никто бы мной не командовал, не указывал, что делать и чего не делать.
