– Ты чего? – удивилась она.
Он достал банку и протянул ей:
– Держи! А ты чего?
– Я заболела гриппом! А это что?
– Подарок! – крикнул он ей снизу и побежал сломя голову в школу. А внутри у него все пело, и только непонятно было, откуда пришла к нему та музыка.
Жирафа развязала банку, и из банки, приподнимаясь на задних лапах, передними скользя по стеклу, выглянул живой мышонок. Засмеялась Жирафа, разглядывая мышонка, а он запищал, разглядывая ее. Увидела Жирафа его острые зубки и розовый язычок. Мышонок влез на остаток котлеты и продолжал смотреть на Жирафу глазами, похожими на черные бусинки. – Здравствуй! Давай играть!
Стали они играть, и незаметно пролетел день и наступил вечер.
Маша сидела в кровати, а банка стояла с нею рядом.
– Ну, не скучала? – спросила мама, входя в комнату.
– Я не скучала, – ответила Маша. – Я не одна была!
– А с кем же ты была? – улыбнулась мама, и не предполагая, кого же придумала сегодня себе в друзья Маща.
– С мышонком играла!
– С мышонком? – удивилась мама ослаблению Машиной фантазии.
– С живым! Посмотри! Он в банке сидит!
Мама наклонилась, чтобы посмеяться дочкиной шутке, но отпрянула в ужасе, когда на нее уставились черные глазки.
– Мышь! – закричала мама в панике. – Откуда она у тебя, боже мой?!
Чувствовала Маша, что не надо говорить правды, и не сказала.
– Я поймала ее! – услышала мама сквозь пелену тумана, который невесть откуда взялся и залез ей в уши.
– Где поймала? – простонала мама, оглядываясь по сторонам, ожидая увидеть скопище мышей.
Она села на диван, поджала ноги и так и сидела скорчившись, пока Маша не рассказала ей правды.
Как услышала мама, что мышь не местная, а занесенная, прыгнула она на пол и закричала:
– Мало нам твоего гриппа, ангины и воспаления легких, еще и желтухой заболеешь! Давай сюда мышь, я ее сама выброшу, а завтра пойдем анализы сдавать! Что мне с тобой делать, как я устала!
И тут мама хотела заплакать, но зазвонил звонок и зашла к ним Нелли Николаевна, мать Пини Глазова, их соседка по площадке, проведать Машу. Она принесла ей для поправки здоровья клюкву, а также домашнее задание.
Маша посмотрела на Нелли Николаевну и ахнула – какой у нее ни с того ни с сего живот вырос, все время ходила нормальная, и вот живот вырос. Маша инстинктивно схватилась за свой живот – тот ли он самый? – и нечаянно опрокинула банку на бок, а мышка хвостиком махнула ей на прощанье и побежала по комнате. И надо же такому случиться – не нашла она лучшего себе места, как остановиться на домашней туфле Нелли Николаевны. Нелли Николаевна, как увидела мышь на своей туфле, выронила банку с подснежной клюквой, вскрикнула и задрожала большим своим телом, как будто рябь прошла по озеру. И сейчас же сказала:
