В отличие от приказов, издающихся на короткий срок, уставы живут долго. С полным основанием их можно назвать сводом законов для Вооружённых Сил на долгие годы.
Стоя на часах у Знамени, покоившегося в парусиновом чехле, я думал о том, что несу личную ответственность за судьбу Отечества.
На память приходили много раз слышанные и читанные слова о том, что защита Отечества — священный долг, что надо служить Родине и защищать её так, как того требует военная присяга, а для этого надо до тонкостей знать свою военную специальность, стремиться стать первоклассным лётчиком.
Припомнились запавшие в душу слова Алексея Петровича Маресьева. Он писал в своих воспоминаниях: «Я не жалел сил, чтобы в совершенстве изучить свою специальность, стать умелым, дисциплинированным воином, даже в короткие минуты передышки между боями продолжал учиться… Качества, которые я приобрёл в боях и в учёбе, помогли мне, лётчику, потерявшему обе ноги, добиться возвращения в строй, позволили вместе с товарищами по оружию снова участвовать в разгроме врага».
Вдумываясь в эти простые и в то же время проникновенные слова, я убеждался, что ко всем вершинам ведут упорство и труд.
Отец и мать долго и терпеливо каждодневно воспитывали в нас, своих детях, правдивость и честность. Эти благородные черты людей социалистического общества развивала во мне и армия. Военная служба укрепляла с детских лет прививаемую мне любовь к дисциплине, строгое чувство долга,
Как раз накануне той ночи, когда мне впервые пришлось стоять на посту у Знамени, из Гжатска пришло немногословное письмо, столь гармонировавшее с моими думами и чувствами. Давая мне советы и напутствия, отец писал: «Юрий, где бы ты ни был, помни одно: колхозники и рабочие уважают честных, мужественных и храбрых людей, каждый советский человек ненавидит и презирает трусов. Малодушный никогда не поборет врага, потому что не верит в свои силы, не верит в стоящих рядом товарищей, не верит в победу».
Письма не было перед глазами, и прочёл-то я его всего один раз, но я припоминал из него фразы, сразу вдруг пустившие глубокие корни: «Честный воин бьётся с врагом до последнего дыхания, до последней кровинки, предпочитает смерть бесчестию и полону».
И хотя письмо было написано рукой отца, я знал, что писалось оно вместе с матерью: «до последней кровинки» были её слова.
Отец и раньше давал мне умные наставления, говорил, что честность, как солнечный луч, должна пронизывать собой всю жизнь, учёбу и службу солдата, войти в его плоть и кровь. Отец требовал, чтобы я соблюдал порядок не только при начальниках, но всегда и всюду, при всех условиях.
