— В телерекламе? — переспросили мы с Санадой и ошарашенно уставились на него.
Его глаза слегка затуманились:
— Признаюсь честно. На самом деле мне было очень стыдно.
— Стыдно? — удивился Санада. — Но отчего же?
— С одной стороны, большинство людей на такие поступки не способно. Но в то же время он не сделал ничего выдающегося. Самое замечательное в его поведении — именно эта естественность. Вот что меня потрясло. Пока он спасал ребенка, я стоял столбом и снимал свое видео. Вот за что меня теперь мучает совесть.
— Мне кажется, так думать несправедливо, — выдавил Санада. — Иначе все операторы, получившие Пулитцера, умерли бы от стыда.
— Но я же не профессиональный оператор… Санада умолк. А я спросил:
— Но почему именно в рекламе? Я, конечно, согласен, кадры очень динамичные… И все-таки?
Исидзаки подбирал слова осторожно. Так, словно размышлял на ходу:
— Как я уже сказал, эти кадры — мой стыд… И поначалу у меня и в мыслях не было как-либо их обнародовать. Однако совсем похоронить такую запись было бы непростительно. Чем больше я смотрел ее, тем больше об этом думал… Все верно! Как и ты, я сразу подумал: а что если это показать в новостях? В массмедиа у меня полно связей. Но для новостей этот случай уже устарел. Да к тому же я — представитель крупной компании, а снято как курица лапой. Вот я и подумал о рекламе. Вы заметили, что в последнее время мелькает много неплохих роликов с элементами хроники?
— Это верно, — согласился я. — Взять ту же социальную рекламу о шлагбауме. Установили скрытую камеру у шлагбаума и снимали все подряд. А потом выбрали самые опасные ситуации. Вышло очень эффектно и убедительно. Помню, этот ролик очень хвалили…
— А какой у нас сейчас лозунг для рекламы «Антика»? «Цена мужества», не так ли? Чем же это не видеоряд для такой рекламы? То есть, конечно, не обязательно для «Антика»…
— А почему бы и нет? — угодливо улыбнулся Санада. В нем опять проснулся начальник отдела рекламы. — Эфир для наших роликов проплачен вплоть до летнего пика продаж. И мы можем менять их, когда захотим…
— Нет! — Исидзаки покачал головой, — Заметьте: я ничего вам не приказываю. Я хочу, чтобы вы сказали мне как профессионалы: можно ли такой материал использовать в нашей рекламе? Это все, о чем я вас прошу. Забудьте о субординации. Отнеситесь к этой задаче объективно. Вот почему я вызвал только вас двоих. Решите, что этот материал подходящий, — сделайте ролик. Нет так нет. Я совсем не хочу, чтобы меня считали каким-то диктатором с личной придурью. И прошу вашего окровенного мнения.
