Его руки изнывали от боли, бессильные дотронуться до ее прекрасных бедер, бессильные сорвать с нее платье, корсет и исподнее, снять чулки с ее длинных стройных ножек и коснуться пальцами ее волнующих грудей.
Он вспомнил соски Кэтлин, спелые розовые бутоны на благородной белизне персей. Он видел это чудо лишь однажды, в тумане предрассветного часа после их брачной ночи. Но разве может мужчина в здравом рассудке и твердой памяти забыть такое? Он слышал, что соски женщин меняют цвет после рождения ребенка. Интересно, потемнели они у Кэтлин?
Она отвернулась от него, и в этот миг он готов был отдать год жизни за то, чтобы забрать свои слова обратно.
Почему он отверг ее? Ведь она сама бросилась ему в руки, и объятия их были страстными. Он изнывал от желания, и это было видно невооруженным глазом. Он был ее законным супругом. Так почему же он не взял то, что ему так откровенно предложили? То, что было по праву его!
– Я хотела всего лишь один поцелуй, – сказала Кэтлин, – лишь поцелуй между мужем и женой.
Ложь. Как же легко умудряются женщины врать. Лживые слова так и вертятся у них на языке. И все же... он оскорбил ее. Она только хотела сохранить свою гордость.
Пара нежных слов, и все еще может получиться. Но он понимал, что цена за это может оказаться выше, чем он способен заплатить. Он уже позволил одной женщине вить из себя веревки, что едва не закончилось для него петлей на шее. Он не собирался дважды наступать на одни и те же грабли. Особенно с Кейти.
– Нам лучше подождать, – сказал он, – не подумай, что я не хочу тебя, просто если мы сделаем это, ты забеременеешь, а нам ведь не нужно это так быстро. Ты ведь понимаешь.
– Да ладно, не извиняйся. – В голосе ее явно слышалась обида. – Как ты сказал, это лишь усложнит наши отношения. – Она гордо вскинула подбородок и посмотрела ему в лицо. Шейн сделал вид, что не заметил слез, блестевших в ее глазах.
– Что ж, в любом случае это было замечательное приветствие. Лучшее в моей жизни.
Она покачала головой.
– Извини, больше не повторится.
– Я не хотел обидеть тебя, малышка...
– Я тебе не малышка, – возразила она, – и если ты не поймешь этого, то ничего у нас не выйдет.
Ее светло-карие глаза всегда наводили его на мысли об имбирном эле. Имбирные глаза и такой же непредсказуемый характер. Ему вдруг вспомнилась их первая встреча. Это было вечность назад... Они были совсем детьми.
У нее был характер, но в отличие от прочих дамочек она не визжала по любому поводу и никогда не пилила его. Злость лишь придала ее чертам яркости и привлекательности. Когда она заговорила, голос ее звучал мягко и как-то упруго. Ему сразу вспомнились родное графство Клэр и привычный для слуха тембр.
