– К чему это? – спросил Мак. – Вы же сами сказали, что на снимке будет видно лишь часть живота и бедра…
У Джессики было такое ощущение, словно в горле у нее застрял комок.
– Да, – кивнула она, – именно поэтому. Кожаные трусы резко выделяются на теле, поэтому вам придется сбрить с живота часть волос… Их слишком много…
– А нельзя и эти трусы отбросить? – взорвался Мак. Джессика испытала такое облегчение, что ее обуял приступ болтливости.
– Хорошо, отлично, – закивала она головой. – Я хочу сказать, все просто замечательно. Может, сделаем снимок того, как вы вешаете их на вешалку?
Мак усмехнулся с таким видом, словно это было ему более по душе, чем все остальное.
– Вы готовы? – Чем больше тянул Мак, тем нетерпеливее становилась Джессика.
– Погодите минутку, дайте мне еще подумать, – вымолвил он. – Вот что, давайте решим так: никаких кожаных и виниловых плавок, никаких отпечатков звериных лап.
Джессика уткнулась в бумаги, делая вид, что тщательно просматривает их, но при этом украдкой посматривала на Мака, а тот тем временем рылся в куче трусов, вытаскивая одни за другими, и наконец остановился на тех, которые были менее откровенными, чем остальные.
– Сейчас вернусь, – бросил он, исчезая за шторками.
Джессика перевела дыхание.
«Все это просто смешно», – пронеслось у нее в голове. Ей тридцать лет, она была замужем и развелась. Она независимая женщина. И получила отличный урок, однажды по ошибке связав свою жизнь с легкомысленным, безответственным человеком, который…
В это мгновение Мак вышел из-за шторки.
Все доводы разума, которые приходили Джессике на ум, мгновенно улетучились. Она даже зажмурила глаза. Невероятно! Господи, о чем можно говорить, когда перед ней такой мужчина! Что скрывать, она женщина, истосковавшаяся по сексу, а Мак… Он выглядел просто потрясающе. Нет, он был безупречен. Потрясающий образец идеального мужчины.
Мак нетерпеливо кашлянул, Джессика открыла глаза. Это потребовало от нее немалого усилия, она старалась принять равнодушный вид, но все ее тело болезненно реагировало на его близость.
Мак вышел на середину комнаты, и вдруг на свету его плавки стали… прозрачными. Господи!
– Джессика, вы неприлично глазеете на меня, – улыбнулся Мак.
Черные плавки смотрелись на свету как едва заметная тень. Джессика в жизни не видела более притягательного зрелища.
– Если вы не прекратите так рассматривать меня, за последствия я не отвечаю, – заявил Уинстон.
Джессика попыталась отвести взгляд, но это ей не удалось. Мак казался совершенно обнаженным. Должно быть, лишь святая решилась бы отвернуться от такого зрелища.
