«Что правда, то правда, – подумала Мэри Фрэнсис, читая предписания, – это действительно ужасно нудно, да к тому же отдает шовинизмом». И с усмешкой призналась себе, что в ее жизни это уже вторая организация занимающаяся предоставлением услуг, только в монастыре у нее не было электронного адреса для связи, если дело принимало нежелательный оборот.
* * *
Брайана сумела бы найти доступ к компьютерным файлам Кальдерона быстрее, чем Гудини. Но Мэри Фрэнсис не Брайана и не Гудини. Она вздохнула, удрученная собственным бессилием, и откинулась на спинку кожаного кресла, не замечая, как натужно заскрипели его пружины.
Стояла глубокая ночь. Офис Кальдерона она нашла без труда, торопливо обыскала его, но ничего интересного не обнаружила. Собираясь уходить, она заметила компьютер. Возможно, именно из-за компыотера ей не позволено заходить сюда? Мэри Фрэнсис решила пошарить в электронной памяти машины, но так и не сумела добраться до файлов Кальдерона – не знала пароля. Скорее всего в компыотере нет ничего, кроме информации о счетах клиентов выставочной галереи, но лучше бы все-таки убедиться в этом воочию.
Мэри Фрэнсис так злилась на себя, что даже вспомнила наставления сестры Фулгенции, твердо верившей, что терпение – суть совершенства и мать всех добродетелей. Она не уставала повторять это послушницам при каждом удобном случае. Если она права – Мэри Фрэнсис сирота и безнадежно порочна, как легко справлялась с компьютером Брайана! У нее был настоящий роман со стареньким, дребезжащим школьным компьютером. Работать на нем она любила не меньше, чем мучить мальчишек своей красотой. Она освоила машину досконально. Была единственным хакером в школе и знала все про закрытые файлы и доступ к ним. Сама Брайана, чтобы закрыть доступ посторонним к своим личным материалам, пользовалась сокращенным нецензурным словом. Брайана и Блю бормотали это слово во время молитв достаточно громко, чтобы другие девочки их слышали; сестры же думали, что они читают молитвы. Девочки давились от смеха, а Мэри Фрэнсис ужасно страдала. Ее сестра обожала скандалы и шум вокруг себя, она жила этим, неудивительно, что в качестве личного пароля она выбрала самое грязное слово, которое знала.
Сейчас, глядя на бесстрастно мигающий, монитор, Мэри Фрэнсис сама готова была выругаться. Она была вне себя от досады, ей захотелось ввести это грязное слово В компьютер, хотя бы просто для того, чтобы посмотреть, как он его воспримет. В одной из директорий ей попался файл под названием «Дневник», заинтересовавший ее, но открыть его не удалось: компьютер требовал пароль.
