Он усмехнулся тихо и озорно будто восхищаясь собственными пальцами.
К тому времени, как мы закончим, ты потеряешь голову от удовольствия. Совершенно расслабишься и раскрепостишься. Любые следы боли или напряжения обозначат преграды и покажут нам, где необходимо сосредоточить усилия. Но даже это будет ощущаться на подсознательном уровне… доверься мне.
Он уже почти шептал. Теперь Африка взялся за дело серьезно. Большим пальцем он обработал ей внутренний изгиб, стопы, наполнив область живота восхитительными ощущениями. Потом размял внешний изгиб, и от этого наслаждение разлилось по всему телу Мэри Фрэнсис. Подобно шелкопрядам, пальцы его щекотали и дразнили, заползая в каждую складочку и углубление.
Потрясающе! Просто потрясающе! Казалось, она вот-вот отключится. Время от времени Мэри Фрэнсис порывалась воспротивиться этому сказочно-сладостному подчинению. В монастыре запрещалось обнажать даже подмышки. Вся ее предшествующая жизнь была посвящена овладению мастерством укрощения плоти. В монастыре она подчинялась требованиям, которые были ей не по нутру, безжалостно укрощая порывы плоти, порой даже не понимая, как это ей удается. Как бы несуразно это ни звучало сейчас, она знала, что если сумеет призвать на помощь опыт духовного сопротивления, то справится с… пыткой.
– Действие адреналина, – проговорил Африка, слегка надавливая на подушечки под пальцами ног и массируя нежную кожу между пальцами. – Ты чувствуешь?
– Да… вырвался У нее тихий стон.
– Наслаждение или боль?
– Не знаю.
– Гм… отлично. Значит – и то, и другое, – он громко рассмеялся, едва ощутимо коснулся губами ее стопы и встал сбоку. – Твое тело очень отзывчиво, намного отзывчивее, чем у большинства девушек из агентства. Они слишком быстро отключаются. Для них эта процедура стала работой. Обидно, ведь это – искусство. Доставлять радость – искусство. Не забывай.
Она посмотрела на него, уверенная, что не забудет никогда, даже если захочет.
– Можешь перевернуться, – разрешил он. Понимающая улыбка на его лице смутила ее. – Думала, закончили? Только потому, что твое тело тихонько начало петь? Когда мы действительно закончим, ты вся превратишься в один сладкоголосый неземной хор, ангельский хор.
Его сравнение удивило Мэри Фрэнсис, задуматься над ним она не успела: Африка развязал кушак, распахнул халат до конца и поднял ее на руках. Халат соскользнул на кресло. Ловким движением сильных рук он перевернул ее на живот. Сделал это так быстро, что Мэри Фрэнсис не сразу сообразила, что произошло.
