Тор и сам не заметил, как они оказались у ворот Данблейна, и невольно пожалел, что прогулка была слишком короткой. Анна как раз описывала зимнее путешествие через горные перевалы, когда Манро вез ее к себе домой, и Тор готов был слушать вечно.
Он наслаждался звуком ее голоса, любовался ее непринужденными жестами. Анна так забавно размахивала своей корзиной, рассказывая о том, какое раздражение вызывал у нее поначалу Манро одним своим видом.
– А там что такое? – спросил Тор, указывая на какое-то строение к западу от замка, укрытое в небольшой рощице.
– Там часовня. Элен говорит, что, по преданию, она стояла здесь еще до того, как построили замок. Хотите посмотреть?
Прежде чем Тор успел ответить, Анна сошла с тропинки и направилась к роще. Он двинулся следом.
У дверей каменной часовни Анна опустила на землю корзину с рыбой.
– Я… мне вовсе ни к чему входить внутрь, – промямлил Тор. Но она уже взбежала по растрескавшимся каменным ступеням на высокое крыльцо.
– Идемте. В это время дня там особенно красиво. Наш священник умер несколько лет назад, а нового так и не прислали. Поэтому службы бывают лишь по праздникам.
Анна взяла Тора за руку, и ему не оставалось ничего другого, как покорно следовать за ней. Однако, сказать по правде, он готов был идти хоть на край света, держа за руку эту удивительную девушку.
В тесной часовне царили тишина и сумрак. Стеклянные окна прикрывали деревянные ставни. К запаху влажного камня и старого дерева примешивался сладковатый аромат ладана.
Анна окунула руку в чашу со святой водой, вырубленную прямо в стене у входа, и перекрестилась. Тор после некоторого замешательства сделал то же.
Его мать была христианкой и пыталась внушить сыновьям основы своей веры, однако отчим терпеть не мог все, что называл «бабьими предрассудками», и потому сыновья Хенны почти не были знакомы с канонами христианства.
Анна прошла вперед и села на скамейку перед алтарем.
– Здесь всегда так тихо, – прошептала она.
Тор в нерешительности топтался рядом. Он понимал, что ему здесь не место, что им не следует торчать тут вдвоем. Манро наверняка рассердится на него. Но стоило взглянуть на ее ангельски невинное лицо, вспомнить о том, как доверчиво она держала его за руку, – и Тор ничего не мог с собой поделать.
Анна похлопала рукой по скамейке рядом с собой. Тор, как зачарованный, опустился на скамью.
– Слушай! – прошептала Анна.
Однако, как Тор ни прислушивался, он не мог различить ничего, кроме гулкого биения собственного сердца да легкого дыхания девушки, сидевшей рядом.
