– Он не сказал, – неопределенно пожал плечами юнец наверху.
Тор оглянулся на братьев и стал мрачнее тучи. Чтобы добраться сегодня до замка, им пришлось отправиться в путь чуть свет и не вылезать из седла весь день. Все трое давно устали и страдали от голода и жажды. Но Тору не оставалось ничего другого, как смирить гордыню и вести переговоры с мальчишкой, торчавшим на стене.
– Неужели нам не окажут гостеприимства хотя бы здесь, за крепостными стенами? Моим братьям необходимо напиться и напоить коней!
– Я не могу открыть ворота без приказа самого Ранкоффа! Тор заскрипел зубами от ярости и еще сильнее сжал в кулаке поводья.
– Ты что, не можешь спустить сюда хлеба, воды и эля?
– Там, на краю луга, есть ручей! – прокричал сообразительный малый, махнув рукой куда-то в сторону. – Пейте сколько угодно!
Тор в ярости развернул коня на месте и бешеным галопом погнал его через луг. Братья, не проронив ни звука, поскакали за ним.
– Думаешь, он заставит нас сидеть тут до самого утра? – спросил у Тора по-норвежски его младший брат Олаф. Он удобно устроился на берегу ручья и перемалывал крепкими зубами вяленую рыбу, которую вытащил из седельной сумки.
Олаф, простая душа, никогда не привередничал и всегда говорил то, что думал. Кое-кто в их деревне даже обзывал его простофилей и считал недоразвитым, но эти умники быстро заткнулись, наткнувшись на кулаки Тора. Конечно, Олаф был довольно неповоротлив и во многом уступал их старшему брату, Финну. Он не так быстро соображал, но зато был добрым и преданным, и Тор любил его и никому не давал в обиду.
Финн, довольно привлекательный внешне, почти не уступал Тору в росте, но в отличие от него был не таким сильным. Этот плут и пройдоха в нужный момент умел напустить на себя ангельски невинный вид и выйти сухим из воды. Он до сих пор не был женат, однако успел наплодить множество внебрачных детей в норвежских поселках, разбросанных по побережью.
Тор оглянулся на Олафа и встал с валуна, на котором сидел возле самой воды. Солнце уже коснулось горизонта, а с крепостной стены по-прежнему не доносилось ни звука. Скоро наступит ночь. Они с братьями торчат под стенами уже целую вечность, черт знает сколько часов, а Ранкофф даже не вспомнил о них!
– Ты слышал, о чем я спросил тебя? – снова обратился к Тору Олаф по-норвежски.
– Я слышал тебя, – мягко ответил Тор по-английски. В отличие от Финна он никогда не срывал на Олафе свое плохое настроение и старался быть снисходительным к его слабостям. Олаф – его брат, и Тор любил его таким, каким он был – со всеми его достоинствами и недостатками. – Но я не знаю, сколько еще нам придется ждать.
